Последнее время все чаще складывается впечатление, что в основе нынешнего геополитического противостояния в мире лежат не столько запутанные вопросы политики и идеологии, сколько куда более простые вещи — базовые представления людей о долге, чести, профессионализме, личном достоинстве, плохом и хорошем.
Очередной повод задуматься на эту тему дали вышедшие на днях мемуары Саманты Пауэр, постпреда США в ООН во время второго президентского срока Барака Обамы, в 2013-2017 годах.
В своей книге "Школа идеалистки" среди прочего она рассказала, что в 2016 году, вопреки указанию из Вашингтона, проголосовала против избрания России в ооновский Совет по правам человека по причине глубокого личного несогласия с решением руководства. Причем, судя по всему, именно ее голос стал решающим, в результате чего Москва тогда не получила места в Совете.
По свидетельству Пауэр, между постоянными членами Совбеза ООН есть негласная договоренность поддерживать друг друга на выборах в СПЧ.
Однако "в этот день мое настроение было иным" — и она проголосовала "в соответствии со своей совестью".
Поскольку голосование было тайным, это так и осталось бы неизвестным, если бы бывший постпред ныне сама не раскрыла правду.
Основной реакцией в России на данные излияния стал недоуменный ступор: как такое вообще возможно?!
Дело, разумеется, не в последовательной русофобии госпожи Пауэр, а в том, что ее поступок вопиюще нарушает азы дипломатии в том виде, как они существуют уже даже не сотни, а тысячи лет, — и госпожа Пауэр не стесняясь признается в этом.
Дипломат — представитель государства и на официальном уровне выражает исключительно его, а не собственную позицию.
Точка.
Тут нет и не может быть повода для дискуссии.
Дипломаты, конечно, имеют право на личное мнение, которое может вступать — и время от времени вступает, наверное, у всех — в противоречие с государственной линией. В подобном случае они могут попытаться донести до руководства свои доводы в надежде изменить эту линию. Иногда подобные расхождения проявляются в неофициальном, кулуарном общении с зарубежными коллегами.
Если же противоречия между собственными убеждениями и политикой своего государства столь принципиальны, что компромисс с совестью невозможен, то выход один — отставка.
Та же Пауэр привела в книге пример Виталия Чуркина, чья личная позиция, по ее словам, не всегда полностью совпадала с официальной российской. Но это ни в малейшей степени не влияло на исполнение им долга — без оспаривания полученного приказа и с безоговорочной готовностью "сделать дело и умереть".
Собственно, это одна из причин, по которой скончавшийся на посту бывший российский постпред в ООН воплощает для современной мировой политики образец дипломатического служения своей стране, а его безвременная смерть стала шоком и тяжелой утратой даже для тех, кому он противостоял.
Тут же американский дипломат из-за не того "настроения" совершила поступок, являющийся: а) саботажем политики государства, которому она была призвана служить; б) лютым непрофессионализмом; в) предательством своего руководства, с которым она, по ее же словам, была единомышленником.
Причем Пауэр сорвала покровы — по-прежнему не сомневаясь в своей правоте — не спустя десятилетия, когда бы все уже быльем поросло, а ее поступок был бы просто историческим фактом, интересным разве что специалистам. Нет, она проявила откровенность всего через несколько лет, когда, несмотря на смену администрации, ее страна продолжает сталкиваться с теми же глобальными вызовами, что и в 2016 году.
Бывший постпред США в ООН, выпускница Йельского университета и профессор Гарвардского, лауреат Пулитцеровской премии (внушительный список регалий можно продолжить), по сути, раскрыла перед всем миром, включая оппонентов, противников и просто врагов своей страны очень ценную информацию о ее системной уязвимости. А она именно системная.
Если высокопоставленный экс-чиновник хвастается грубейшим нарушением профессиональной этики, это означает, что в данной среде подобный образ мысли и действий считается не просто приемлемым на неформальном уровне, а нормальным и общепринятым.
В свете вышедших мемуаров масштабный саботаж чиновников, с которым столкнулся Трамп, придя в Белый дом, начинает играть новыми красками — дело не в неугодном президенте. Там все уже было и до него: нравится распоряжение начальства — исполняем, не нравится — торпедируем, подводя под свое решение "идейно верное" обоснование. Тем более что торжество либеральной политкорректности предоставило ее сторонникам широчайшие возможности.
Учитывая, что именно при президентстве Барака Обамы — при его личной горячей и деятельной поддержке — эта идеология достигла пика своего влияния в США, можно считать справедливостью судьбы, что его собственные решения и указания саботировались подчиненными-единомышленниками, полагавшими, что они знают, как лучше.
Правда, для всего мира теперь, пожалуй, более актуален вопрос, руководствуются ли и американские военные, в том числе отвечающие за ядерное оружие, вместо воинской субординации принципом "я художник, я так вижу".
Комментарии (1)