Как отделение реаниматологии превратилось в коммунальную квартиру, и почему на опытных медиков порой накатывает страх
СЕРГЕЙ ВОЛЧКОВ
Из-за коронавируса отделения, а то и целые больницы в Санкт-Петербурге регулярно закрываются на карантин.Фото: Олег ЗОЛОТО
Вот уже четвертые сутки медики из отделения анестезиологии и реанимации в Петербурге не покидают стены Покровской больницы. В прошлый четверг им сообщили: «в учреждении– несколько случаев заражения коронавирусом. Отделение переводится в режим карантина».
«ГОТОВИТЬСЯ НАЧАЛИ ЗАГОДЯ»
По словам одного из «изолированных» - анестезиолога-реаниматолога Сергея Бурыки – известие о том, что отделение закрывается от внешнего мира на 14 дней, врачебный коллектив встретил без особого восторга, но и без возмущения. Все понимали, что такой исход – лишь дело времени.
Сотрудники работают в костюмах спецзащиты. После смены их обрабатывают антисептиками, а потом надевают снова. Фото: предоставлено героем публикации
- Мои коллеги – да и я тоже – начали готовиться к этому практически сразу после того, как нашу больницу перевели на прием пневмоний,- рассказывает медик. – Последние несколько дней мы все на всякий случай носили с собой на работу несколько смен белья, постельные принадлежности, какие-то домашние вещи. Кто-то, помнится, принес целый чемодан, да так и оставил его в кабинете – до поры до времени. Так что нет, неожиданностью для нас эта ситуация не стала. Мне в какой-то степени повезло больше других: у меня жена тоже медик, так что она все понимает.
В итоге на карантине оказалось девять человек - двое мужчин и семь женщин. И теперь отделение живет в режиме коммунальной квартиры. Все доступные горизонтальные поверхности превратились в импровизированные «кровати» и «диванчики», в одном из кабинетов кто-то поставил раскладную сушилку для белья. Душевая – одна на всех, туалет – тоже. Несказанно повезло, что в отделении есть своя собственная стиральная машинка – не приходится возиться с тазиками.
По словам собеседника газеты, им повезло - в отделении есть собственная стиральная машина. Фото: предоставлено героем публикации
- Пока нам как-то удается выживать без конфликтов, - усмехается Сергей Владимирович. – Но с другой стороны, все понимают, что это только четвертый день, впереди – практически три раза по столько же. Скорее всего, мы еще успеем друг другу надоесть.
ВИРУСНЫЙ «БУЛЬОН»
Иногда из-за нехватки удобств случаются чуть более близкие контакты, чем хотелось бы – например, на одном диванчике приходится размещаться сразу двоим. Да и вообще полное отсутствие личного пространства – одна из главных сложностей изоляции, с которой приходится мириться в формате «двадцать четыре на семь».
- Но самое главное даже не это, - разводит руками Бурыка. – А то, что у нас тут нет никакой возможности организовать условно «чистую» и «грязную» зоны. Как это происходит в специализированных инфекционных больницах? Врач из «чистой» зоны переходит в санпропускник. Там на него надевают, извините за подробности, памперс, респиратор, защитный костюм. В таком виде он проводит по восемь-двенадцать часов. Не ест, не пьет, не курит, не ходит в туалет. Потом оставляет костюм в пропускнике, выходит обратно в «чистую» зону и может там отдохнуть. У нас – совсем другие обстоятельства. У нас сейчас девять пациентов, в палатах нет ни одной свободной койки. Мы не можем, например, задвинуть всех пациентов куда-то в один угол и занавесить его шторками. Поэтому у нас и «чистая» и «грязная» зоны вперемешку.
Из-за карантина отделение понемногу обретает черты коммунальной квартиры. Фото: предоставлено героем публикации
Защищаться от заразы приходится по старинке: регулярно драить с антисептиками все поверхности, на которых может закрепиться вирус, от полов и стен до дверных ручек и компьютерных клавиатур. В условиях карантина за швабры и тряпки берутся даже сами врачи – тут уж не до статуса и полномочий.
- Но, конечно, никакой гарантии это не дает, - продолжает Сергей. – Можно сказать, мы постоянно, каждый час, варимся в «вирусном бульоне». Мы уверены, что или уже все заражены или заразимся в ближайшее время. Единственная надежда – «врачебный» иммунитет. Мы так или иначе постоянно контактируем с больными в повседневной работе, поэтому у нас он должен быть выше, чем у других людей.
КОГДА ДВЕРИ ОТКРОЮТСЯ
Конечно, доктора, пусть и закаленные работой в реаниматологии – тоже люди. Иногда, признается Бурыка, если хорошенько подумать и осознать свое положение, накатывает страх. Нет, не до панических атак, но тем не менее ощутимый и неприятный страх. Иногда эмоциональный маятник качается в другую сторону, и у персонала начинается эйфория. Отвлечься и сохранить настрой помогает работа: в отделении, где лежат «тяжелые» больные, всегда найдется, чем себя занять.
- Ну а когда работы нет, мы, как правило, просто сидим и общаемся, - продолжает врач. – Иногда обсуждаем какие-то деловые моменты, иногда просто треплемся «за жизнь». Настроение такое, что не хочется, если честно, ни телевизор смотреть, ни книжки читать, ни чем-либо еще заниматься. А такие вот легкие и пустые, в общем-то, беседы неплохо крадут время. Может, со временем и они успеют надоесть. Чем будем заниматься тогда – не знаю, если честно.
Спальные места медики устраивают прямо в рабочих кабинетах. Фото: предоставлено героем публикации
О том, что будет, когда снимут карантин, медики предпочитают не думать. Сам Сергей Владимирович признается, что даже не задавался таким вопросом.
- Что я сделаю? Наверное, просто выйду отсюда, сяду в машину и поеду домой, - пожимает плечами мужчина. – Наконец-то обниму жену. А там – немного отдохну и снова отправлюсь на работу.
Напомним: по данным операштаба на 12 апреля в Санкт-Петербурге количество заболевших . Общее число заражений COVID-19 с момента начала эпидемии составило 557.
ИСТОЧНИК
Комментарии (0)