Россиян найдут по геолокации без их согласия
Президент Путин сказал, что не знает «подводных камней», которые мешали бы принятию закона о поиске пропавших россиян по геолокации их мобильных телефонов. Но такие камни есть: законопроект лежит в Госдуме уже 2,5 года, потому что наткнулся на Конституцию и опасения массовых злоупотреблений. Но депутаты все же обещают принять его в весеннюю сессию.
4 марта Владимир Путин встречался с представителями волонтерских организаций России. Олег Леонов (поисково-спасательный отряд «Лиза Алерт») попросил ускорить работу над законопроектом об определении местоположения пропавших людей с мобильными телефонами. Документ уже принят в первом чтении, но «работа идет сложно», а если его принять с теми поправками, которые предлагают волонтеры-спасатели, «порядка шести тысяч людских жизней по России в год мы сможем спасти», сказал г-н Леонов. Президент в ответ пообещан переговорить с руководством фракций Госдумы, и если «нет никаких подводных камней», которые ему, президенту, «неизвестны», депутаты законопроект примут.
В тот же день лидер думской фракции «ЕР» Сергей Неверов заверил, что 9 марта данный вопрос будет обсужден на Совете Думы. А глава профильного думского Комитета по информационной политике, информационным технологиям и связи Александр Хинштейн («ЕР») предположил, что документ, который президент назвал «важным», станет законом «в весеннюю сессию», то есть до начала июля.
Между тем в Госдуму инициатива попала от имени солидной группы сенаторов во главе со спикером Совета Федерации Валентиной Матвиенко и депутатов Госдумы ещё осенью 2018 года… Авторы приводили страшную статистику МВД: ежегодно в стране пропадает около 120 тысяч человек, в розыск объявляется около 60 тысяч человек, в удаленных и труднодоступных местностях ежегодно пропадает около 20 тысяч человек, и около тысячи из них погибает. 90% пропавших имели при себе мобильный телефон, он был включённым «в первые 2-3 дня» с момента начала писка, но позвонить на номер 112 в удаленных местах пропавшие не могут «из-за отсутствия покрытия сети связи». Как может помочь геолокация, если человек оказался там, где связи нет вообще - не уточнялось. Зато предлагалось дать оперативникам право получать у операторов связи такие данные без согласия владельца телефона и, что особенно важно, без санкции суда.
" alt="" />
О каких данных идет речь? Вот как в сентябре 2019 года в ходе обсуждения инициативы в первом чтении объяснял это коллегам докладчик от профильного комитета Максим Кудрявцев («ЕР»): «у каждого из нас есть мобильный телефон, на лицевой стороне этого устройства вы можете видеть такие деления, которые показывают уровень мощности базовой станции. Мобильный телефон видит сразу несколько базовых станций, по техническим каналам связи определяет, где самая устойчивая, качественная связь, и закрепляет за собой какую-то базовую станцию. Эта информация уходит на контроллер и на коммутатор мобильного оператора, то есть на ядро сети. На коммутаторе в онлайн-режиме появляется информация, к какой базовой станции в данный момент вы прикреплены и в каком направлении, и эта информация может быть крайне полезной при поиске пропавших людей. Скажу ещё, что заряженный телефон может находиться сутки или более на связи и, даже если потерявшийся человек ни разу не звонил по телефону, но телефон был включён, его можно таким образом отследить».
Почему же законопроект с такой внушительной политической поддержкой дожидался первого чтения год, а второго не может дождаться до сих пор?
Во-первых, проблему создала Конституция. В заключении думского Комитета по безопасности и противодействия коррупции к первому чтению, например, вспоминается статья 23 Основного закона, которая гарантирует россиянам право на тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений, а ограничение этого права допускает только «на основании судебного решения». Конституционный суд еще в 2003 году в своем решении разъяснил: любые сведения, передаваемые, сохраняемые и устанавливаемые при помощи телефонной аппаратуры, включая данные о входящих и исходящих сигналах соединения телефонов, входят в понятие «тайна телефонных переговоров», и для доступа к ним оперативникам требуется решение суда.
Изъятие из общего правила, впрочем уже есть: в 2019 году вступил в силу закон, который разрешил оперативникам в случае поиска пропавших без вести детей в течение первых 24 часов после поступления сообщения о пропаже без санкции суда получать у операторов связи сведения о геолокации их мобильных телефонов. Но только с согласия родителей или опекунов, причем суд должен быть сразу же «уведомлен» о таких действиях, а потом в течение 48 часов их все же придется узаконить решением судьи.
Но в законопроекте сенаторов и депутатов, где речь шла о россиянах всех без исключения возрастов, про судей, напомним ещё раз, вообще не говорилось. Говорилось лишь, что порядок получения данных о геолокации потом разработает правительство…
Во-вторых, у депутатов вызвало вопросы предложение авторов законопроекта приказать операторам связи заключать договоры о предоставлении своих услуг лишь в том случае, если в договоре пользователь разрешит передавать в определенных случаях свои персональные данные третьим лицам - оперативникам, например. А если россиянин не согласится? Сможет ли он купить сим-карту? Когда речь идет о расследовании преступлений, правохранители и так имеют возможность получить доступ к данным операторов сотовой связи безо всякого согласия абонента, но поиск пропавших - другое дело…
В-третьих, депутаты из всех фракций без исключения опасались, что новые правила могут привести к росту злоупотреблений: «заказов» на поиск тех, кто совсем не пропал, а просто не хочет быть обнаруженным, или получение сведений о разговорах под вымышленным предлогом…
Летом 2020 года проблема обсуждалась на встрече президента с членами Общественной палаты РФ, и в итоге появилось поручение Владимира Путина Госдуме и правительству: к ноябрю 2020 года законопроект все же доработать. Общественная палата, чье мнение глава государства повелел учесть, осенью провела экспертизу принятого в первом чтении документа и выдала свое заключение на 25 страницах. В нем ещё раз обращается внимание на Конституцию РФ, которая допускает некоторые ограничения прав граждан, но только «федеральным законом», а не каким-то постановлением правительства, и предлагается тогда уж прописать процедуру в отношении поиска взрослых примерно так, как это было сделано в отношении поиска детей.
Кроме того, в ОП справедливо заметили, что пропавшие граждане могут оказаться вообще вне зоны действия сети, поэтому одними данными о геолокации не обойтись, и надо предусмотреть возможность получения оперативниками и добровольцами информации о последних соединениях с телефона пропавшего абонента - с согласия родственников пропавшего. И т.д., и т.п.
И вот на дворе уже март 2021 года. Поручение президента в срок выполнить не удалось. А в начале февраля 2021 года Минцфиры вдруг сообщило, что подготовило свой законопроект, который вообще выведет из-под тайны связи данные о местоположении мобильного телефона абонента. Предлагается прописать в действующем законе «О связи», что по запросу оперативников сведения о геолокации, данные об объёмах и стоимости оказанных услуг могут передаваться и без судебного решения. Замглавы Минцифры Олег Иванов говорил, что это поможет решить проблему поиска пропавших людей. На общественное обсуждение инициатива министерства ещё не представлена, до Госдумы не добралась. Как она будет согласовываться с тем злополучным законопроектом 2018 года рождения, который президент велел поскорее принять - пока неизвестно.
Комментарии (0)