Военное положение на Украине: горит хата – пусть и соседская сгорит.
26 ноября после долгих препирательств и состязаний в нарочитом патриотизме Верховная Рада Украины всё же одобрила Указ Президента Украины П. Порошенко о введении военного положения на территории ряда областей Украины и в территориальных водах Азово-Черноморской акватории. В состав областей, переведенных на военное положение, вошли области, непосредственно граничащие с Российской Федерацией, включая бывшие Донецкую и Луганскую области, области, имеющие выход к морю, а также области, граничащие с Приднестровьем.
Именно так и было обозначено обоснование для введения военного положения в Винницкой области (Одесская область не только граничит с Приднестровьем, но и выходит к Черному морю; впрочем, оба фактора взаимно дополняют друг друга): то, что данная область является сопредельной с Приднестровьем.
Если анализировать общую ситуацию на Украине, то сложно судить, какие именно политические силы выиграли, а какие — проиграли от того решения, которое было принято в окончательном формате. Скорее всего, никто не получил в полной мере того, на что мог бы рассчитывать.
П. Порошенко был настолько уверен, что сможет добиться введения военного положения на два месяца, что даже газета, в которой должно было быть официально опубликовано парламентское решение, вышла с устаревшими параметрами документа, т. е. содержала норму о введении военного положения на 60 дней, а не на 30, как было решено в итоге. Оппоненты Порошенко в Верховной Раде так долго говорили о необходимости введения военного положения, что уже сами не верили в то, что это возможно. Но и отказаться от инициативы Порошенко уже не могли, поскольку это означало бы отрицание той позиции, которую они занимали изначально.
С другой стороны, Порошенко не ожидал столь ожесточенного сопротивления в Верховной Раде. Традиционная «фронда» некоторых партий грозила обернуться катастрофическим провалом для Порошенко, в итоге ему пришлось экстренно маневрировать с тем, чтобы всё же добиться своего. Г-н Порошенко и в этот раз показал себя мастером политической интриги, пойдя на предельный компромисс и, как указано выше, в два раза сократил срок военного положения и сократил его территориальные пределы десятью областями. И хотя Петру Алексеевичу не удалось сдвинуть сроки выборов, он, тем не менее, показал, «кто в доме хозяин», кто находится «на передовом крае борьбы с российской агрессией», и заставил оппозицию действовать (по крайней мере, на данном этапе) в рамках формируемой им самим повестки.
Думается, что минимума своих целей Порошенко всё же достиг. Во-первых, резко ужесточен режим в областях востока и юга Украины, которые традиционно поддерживали «регионалов» и их преемников в лице «Оппозиционного блока», а также некоторые области в центре, которые отдавали предпочтение Ю. Тимошенко. Введенный режим позволит провести серьезные «зачистки» в потенциально неблагонадежных областях и надлежащим образом «подготовить» их к избирательной кампании.
Во-вторых, Порошенко в очередной раз попытался доказать, что угроза исходит не только с территории ЛДНР и Крыма, но и из Азовско-Черноморской акватории и с территории Приднестровья. Верховная Рада легализовала амбиции Порошенко в отношении «войны» на нескольких фронтах, его ведущую роль в противостоянии «кровавым агрессорам и их пособникам».
В-третьих, ситуация оказывается «подвешенной», а у Порошенко появляется возможность для маневра, для выбора из нескольких вариантов действий. К примеру, именно Порошенко будет решать, создавать ли в зоне действия военного положения предусмотренные соответствующим законом параллельные с гражданскими военные администрации или же ограничиться некими «штабами».
Порошенко во время принятия законодательного решения по режиму военного положения пообещал депутатам, что ограничения прав человека будут введены только в случае «сухопутной агрессии Российской Федерации», но делать вывод о том, была ли российская «сухопутная агрессия», будет вновь Президент Украины. Поэтому даже какого-нибудь «привидения в зелёном» для Порошенко может быть достаточно для того, чтобы ввести весь комплекс мер, предусмотренных соответствующим решением Верховной Рады.
В-четвертых, режим военного положения практически исключает для оппонентов г-на Порошенко возможность вести скрытую избирательную кампанию в течение ближайшего месяца. Власти вполне могут, ссылаясь на особый правовой режим, отказывать в проведении тех или иных мероприятий на территории соответствующих областей, устраивать периодически проверки тех типографий, где могут печататься пока еще не предвыборные, но уже материалы для оппозиционеров и т.п. Если режим военного положения не будет продлен, то в соответствующих областях режим военного положения «плавно трансформируется» в предвыборную кампанию, причем время для плавного входа в кампанию для оппонентов П. Порошенко будет утрачено.
Зато действующий президент будет абсолютно свободен в формировании повестки, в том числе и для оппозиции, а также в поездках по всей стране и в особенности по территории военного положения, что будет, конечно, не «предвыборным пиаром», а исключительно выполнением Верховным Главнокомандующим своих прямых функций.
В такой ситуации серьезно возрастают риски для Приднестровья, которое оказывается не просто в недружественном, а во враждебном окружении. Украинские власти возвращаются к риторике и действиям 2014 г., практике поиска врагов, ответственных за кризисную ситуацию в самой Украине, а также поиска способов и средств «наказания» таких «врагов».
Первым и важнейшим шагом в этом направлении является усиление «демонизации» Приднестровья в общественном мнении, в медиа-пространстве Украины, а особенно — в представлении жителей сопредельных областей, которые должны понимать, какой страшный враг расположился в непосредственной близости от них и как важно оказывать всемерное содействие украинским военным, которые защищают мирное население от этой «угрозы».
Именно для этих целей при рассмотрении проекта решения о военном положении фактор сопредельности Приднестровья с Винницкой и Одесской областями как обоснование для ввода данного режима упоминался и президентом Порошенко, и спикером Парубием.
Мы не случайно упомянули 2014 год — время «рождения ненависти». Тот год сопровождался не только жесткой, агрессивной риторикой Киева в отношении Приднестровья, но и соответствующими действиями. В частности, на трассе Тирасполь — Одесса создавались дополнительные блокпосты, устанавливались бетонные блоки, появлялись непонятные вооруженные люди и т.п. (по-видимому, украинские власти полагали, что бетонные блоки на трассе спасают от потенциальной танковой атаки приднестровских «пророссийских сепаратистов).
Практически те же самые действия мы можем наблюдать и сейчас: резко возросла антиприднестровская риторика в украинских СМИ, Приднестровье вновь стало «источником угроз» для Украины, а на трассе Тирасполь — Одесса снова устанавливаются стационарные блок-посты и укладываются бетонные блоки. Разве что вооруженные люди стали более предсказуемыми: теперь за одесскими милиционерами не надо ставить националистические заградотряды, способные быстро «разъяснить» силовикам, что им надлежит делать. Теперь и силовики стали более понятливыми, поэтому их можно самих выпускать «на большую дорогу».
Порошенко пытается опровергнуть известную мудрость насчет количества входов в одну реку. Ему кажется, что если он сможет максимально «взвинтить» националистический электорат, если он снова сможет поднять градус ненависти, то он сможет снова победить на выборах. Порошенко, правда, забывает существенную деталь: резко подняв градус ненависти и боли в 2014 году, будущий президент победил на контрасте, поскольку он выступал как «президент мира», обещавший остановить войну. Сейчас Порошенко снова пробуждает ненависть и поощряет ее. Порошенко идет по пути повторения истории, пока что — как трагедии.
Чем еще чревато решение о введении военного положения в сопредельных с Приднестровьем областях? Как представляется, последствия могут быть мало просчитываемыми, поскольку до конца понять, что же творится в головах у представителей украинской власти, какие цели они ставят перед собой, пока не представляется возможным.
Тем не менее, мы обратим внимание на потенциальные риски.
Первое. Предсказуемое ужесточение режима въезда на территорию Украины вновь может ограничить права граждан России, проживающих в Приднестровье, на возможность беспрепятственного передвижения по территории Украины. Скорее всего, в отношении приднестровцев могут последовать не только увеличенные по срокам проверки, но и более высокий, по сравнению с «материковой» Россией, удельный вес отказов в возможности въезда на украинскую территорию. Напомним, что в 2014 году запреты в отношении приднестровцев в части пересечения украинской границы были введены на несколько недель раньше, чем аналогичные запреты для граждан России, въезжающих на Украину или с российской территории, или через аэропорты.
Второе. Вполне возможно, что украинская сторона постарается форсировать вопрос о предоставлении молдавским силовикам доступа к остальным пунктам пропуска на приднестровском сегменте границы. Молдавские власти не зря всячески выражают Киеву поддержку в данном инциденте и, пользуясь любым удобным случаем, пытаются подчеркнуть наличие «аналогий» между приднестровской ситуацией и ЛДНР: дескать, и там, и там — российские войска как «основной источник напряженности», а значит, Молдова «борется» с такими же вызовами и угрозами. Кишиневские власти явно рассчитывают на благосклонность Киева в установлении новых форм давления на Приднестровье, в числе которых фактор границы и допуск молдавских силовиков к украинской пограничной инфраструктуре мог бы сыграть особо важную роль.
Третье. Блок-посты на дорогах в условиях военного положения могут со временем стать важным дестабилизирующим фактором. Помимо нагнетания напряженности, нельзя исключить того, что именно они будут выполнять ряд «непопулярных» функций, связанных с военным положением. Речь, в частности, идет о том, что Порошенко обещал не ограничивать права граждан в условиях военного положения (до прямой «российской агрессии»). Но при этом никто не говорил о том, что такой же порядок будет соблюдаться в отношении иностранных граждан, и жители Приднестровья могут оказаться самыми подходящими кандидатами на применение реквизиций, конфискаций и т.п. процедур «для нужд фронта» в условиях военного положения. Блок-посты внутри украинской территории — оптимальный инструмент для такого рода действий, к примеру, для изъятия автотранспорта и т.п.
Четвертое. Украинский Закон «О правовом режиме военного положения» допускает еще один очень серьезный вид ограничений прав иностранных граждан в условиях военного положения. Речь идет о возможности интернирования граждан «иностранного государства, которое угрожает нападением или осуществляет агрессию против Украины» (ст. 8 Закона). В данном случае нельзя исключить того, что российских граждан, оказавшихся на территории Украины, в особенности из числа проживающих в Приднестровье, действительно могут принудительно интернировать в какие-либо места массового содержания, а затем использовать в качестве заложников во время переговоров с российской стороной, в т.ч. для каких-либо обменов. Естественно, что в таких условиях, в случае применения подобных процедур, ни о каком соблюдении прав данных граждан говорить не приходится. Более того, нельзя исключить того, что разного рода ограничения будут усиливаться в отношении именно жителей Приднестровья, причем не только с российским гражданством.
Пятое. Жесткая риторика в отношении Приднестровья, а также демонстративные действия на приднестровском сегменте границы будут лишь нарастать. Губернаторам также захочется показать свою вовлеченность, поэтому стоит в ближайшей перспективе ожидать их появления в камуфляже где-то вблизи приднестровской границы. Если Порошенко можно становиться самым главным «защитником от агрессии», то почему бы и губернаторам на местах не попробовать себя в этом качестве. А риторика и картинки «с передовой» потребуются для того, чтобы объяснить местному населению, особенно во вполне благополучной Винницкой области, для чего предпринимаются такие меры, и показать, как государство защищает их от вымышленных угроз.
В такой ситуации нет даже повода оценивать степень реальности угроз, которые могли бы исходить от Приднестровья, особенно в военной сфере. До областных центров Винницкой и Одесской областей от приднестровской границы — десятки километров, которые, в сочетании с качеством украинских дорог, сводят к нулю любую потенциальную «опасность» Приднестровья и делают эти расстояния непреодолимой преградой для приднестровской бронетехники. Предполагать, что приднестровцы попытаются захватить пункты пропуска — не менее смешно по причине отсутствия в этом всяческой целесообразности.
Впрочем, для здравомыслящих людей и так очевидно, что вводимое военное положение никак не связано с реальными или мнимыми военными угрозами. Оно было принято как часть внутренней повестки, но оказалось вполне «пригодным» и для того, чтобы усилить давление на Приднестровье, тем более что Киев постоянно пытается найти новые «болевые точки», через которые, как считают украинские «стратеги», была бы возможность усиливать давление на Россию.
В этом плане украинские власти демонстрируют удивительную преемственность, по крайней мере, с режимом Януковича. Тот режим тоже был способен атаковать только слабого и стаей — правда, это делалось прежде всего внутри Украины. Режим Порошенко перенес эту практику и на внешний периметр, и теперь методами «стаи» и агрессии против заведомо более слабого пытается решать внешнеполитические задачи. Украинская власть была и остается группой гопников, которые искренне удивляются, когда получают отпор — дескать, а нас-то за что?
Готовы ли в Москве и Тирасполе к эффективному противодействию новой волне давления? Похоже, пока в обеих столицах выжидают, предлагая Киеву сделать первый шаг и реагировать в зависимости от ситуации. Но есть и настораживающие факторы: к примеру, в большинстве репортажей на федеральных каналах, посвященных введению режима военного положения, Приднестровье или вообще не упоминалось, или же говорилось о «Молдавии, включая приднестровский участок границы», но не отдельно о Приднестровье, хотя и Порошенко, и Парубий ни о какой Молдавии не вспоминали.
Похоже, у федеральных СМИ в России твуют уже не один год. Возможно также, что в России пытаются создать иллюзию того, что Киев угрожает «всей Молдавии», а значит, и «пророссийскому» президенту Молдавии Додону и, следовательно, его надо поддержать еще сильнее, хотя сам Додон избегает каких-либо комментариев по данному вопросу.
В общем, военное положение, введенное Украиной, дает хороший повод проверить собственные ресурсы и возможности противодействия агрессивным действиям киевских властей, расширить контакты и координацию непосредственно между Москвой и Тирасполем. И это, по нашему мнению, гораздо важнее, чем поддержка т.н. «пророссийских» политиков в Молдавии.
Комментарии (0)