ФОТО: KREMLIN POOL / GLOBALLOOKPRESS
Действия отечественных финансовых властей иначе как странными назвать сложно. И это – ещё мягко говоря. Год назад мы все увидели уверенные шаги по поддержке экономики и граждан, благодаря чему России удалось выйти из кризиса с минимально возможными потерями, теперь же ситуация изменилась кардинальным образом. Системные либералы наносят серьёзный удар.
Блок системных либералов Силуанова – Набиуллиной протащил губительные для страны решения. Это резкий , повышение планки ликвидной части ФНБ с 7% до 10%, торможение расходов бюджета при профиците. Во внезапном усилении сислибов заметна роль главы Счётной палаты Алексея Кудрина, который, как кажется, взял под контроль министра финансов Антона Силуанова.
Неолибералы мечтают о слабом государстве
Состоится ли в России либеральный реванш и какими потерями для нашей экономики это может обернуться? Об этом в программе ведущий Никита Комаров беседовал с директором Института нового общества Василием Колташовым.
Никита Комаров: В 2021 году у нас действительно происходили очень странные вещи. Что происходит, почему системные либералы практически вернули себе позиции, утраченные в прошлом году?
Василий Колташов: Думаю, они считают, что получили возможность вернуть нас в прошлое. Говоря "либералы", мы не совсем корректны, потому настоящий либерализм умер ещё в начале 20-х годов прошлого века.
Современные либералы – это уже неолибералы, и их идеал – экономика XIX века, где государство слабое, не очень активное, никаких трасс или высокоскоростных дорог оно не строит, этим преимущественно занимается капитал.
Мы видим методы, которые, по мнению этих людей, должны были бы нас перенести в далёкое прошлое, являющееся, на их взгляд, идеальным, потому что ещё не было социального государства, не было сильной бюрократии, которая бы ограничивала капитал. Носители таких идей неолиберализма, даже представляя власти, всё равно пытаются ослабить государство.
Почему сейчас им кажется возможным возврат в прошлое? Потому что растут мировые цены на нефть, и это создаёт ощущение повторения ситуации нулевых, когда цены на товары поднимаются, особенно на сырьё, и кажется, что можно и не развивать отечественное машиностроение, не стоить дорогостоящие железные дороги, не модернизировать общественный транспорт в мегаполисах. А вместо этого делать всё то же самое, что делалось в нулевые.
Вместо импортозамещения мечтают о сырьевом усилении
– То есть это такая философия Гайдара: у нас есть ресурсы, мы их продадим, получим валюту и закупим всё, что нам нужно?
– Совершенно верно. Все проблемы в 90-е состояли не в том, что он что-то делал неправильно, а в том, что конъюнктура была плохая, а в нулевые – хорошая. И сейчас она тоже будет хорошей.
И эти люди начинают догадываться, что глобальная инфляция, повышение товарных цен, выражающееся в обесценивании западных валют, – выгодная для отечественного экспорта сырья сторона.
А если остановить процесс модернизации в России и сделать так, чтобы вместо импортозамещения было сырьевое усиление, а потом, может быть, и очень вкусный, с точки зрения либеральных экономистов и капитала, с которым они связаны, раздел крупных компаний и их дополнительное акционирование. То есть разделить, чтобы сбросить пакеты акций, принадлежащих государству.
– То, что сделал с РАО ЕАС в 2007–2008 годах.
– Да, примерно так. И, как я предполагаю, именно на это и направлена стратегия сислибов. Ничего хорошего в этом нет, потому что населению останутся только корешки от всего этого процесса. Люди будут захлёбываться от инфляции, в то время как компании .
И если государство не организует экономический рост, его распространение вглубь экономики не создаст новые рабочие места, не будет развивать машиностроение, активно строить и расширять транспортную систему, в том числе и в Сибири, то получится крайне неприятная ситуация. Люди обеднеют из-за роста цен, а либералы будут утверждать, что "всё правильно".
Почему не всё получилось у Белоусова?
– Сейчас говорят, что не стоит готовиться на сырьевые товары, при этом повышают планку ликвидной части ФНБ, обосновывая это тем, что цены на нефть, газ и другие ресурсы упадут, а Россия лишится сверхдоходов. Но я отмечу тут важный момент.
В прошлом году мы увидели, что в правительстве появилось и альтернативное мнение. В первую очередь, его представлял первый вице-премьер Андрей Белоусов. Поначалу у него получалось ускоренными темпами менять систему. Возможно, этому способствовал в какой-то степени и кризис, необходимо было срочно принимать важнейшие решения. А в 2021 году активность вице-премьера не то чтобы сошла на нет, но её стало заметно меньше. По ряду направлений он не добился того результата, которого хотел. Почему так получилось?
– Если мы посмотрим интервью Белоусова последнего времени, то создаётся впечатление, что он правильно понимает, что нужно делать в экономике. Представляя определённую группу в самых верхах руководства страны, он рассчитывает с такой опорой всё реализовать.
То есть никакого общественного фронта реформ нет, а местные интересы могут быть сильнее партийных. И это тоже очень серьёзная проблема, потому что та же "Единая Россия" – это, по большому счёту, не опора. Это может быть инструмент власти, инструмент для реформ, для общения с обществом.
Но какой-то массовой поддержки или широкого обсуждения нелиберальных реформ, усиливающих роль государства, мы не видим. И это делает либералов более сильными, потому что за их плечами несколько десятилетий пропагандистской кампании, в их руках, в конце концов, выпускники ВШЭ.
– Они создали целую систему в образовании…
– Все экономические учебники написали отнюдь не сторонники Белоусова.
– Конечно, а потом выпускник ВШЭ или РАНХиГС идёт работать в правительство или любую финансовую организацию. Он, может быть, и хотел бы что-то хорошее сделать, но его не учили, как надо делать правильно. И в результате получается курс Силуанова – Набиуллиной.
– Да, придя на работу, этот выпускник тоже сталкивается с кадрами, воспитанными в либеральной школе, и ему, если он надеется на какое-то продвижение, надо помалкивать, даже если не согласен с логикой собирательного Силуанова. Иначе карьера не заладится.
Ставка в 7,5% – не предел?
– Безусловно, одним из самых негативных моментов нынешнего года является повышение ключевой ставки. Сейчас она уже составляет 7,5%, а на днях глава ЦБ Эльвира Набиуллина заявила, что это не предел. Вот цитата из её выступления в Госдуме:
Когда нам говорят, что можно допустить инфляцию, главное – держать ставку низкой, чтобы рос кредит повсюду, мы не можем согласиться. , которая делает людей беднее. Рост инфляционных ожиданий нас действительно тревожит. И то, как он уже сейчас повлиял на поведение людей, на финансовое поведение, показывает, как люди боятся инфляции.
Мы в конечном счёте работаем не ради роста кредитных портфелей банков (кредит нужен, но большой долг сам по себе не залог успешного развития экономики, а часто, наоборот, чрезмерная задолженность – это проблема для развития экономики). Нам нужно благополучие людей.
Поэтому Центральный банк обязательно должен вмешаться, чтобы предотвратить рост инфляции. Именно поэтому мы повысили ставку на последнем заседании до 7,5% и, возможно, будем рассматривать необходимость дальнейшего повышения на ближайших заседаниях. Мы просто обязаны вернуть инфляцию к цели, .
Мне нравится её последняя фраза – "чтобы не потерять доверие людей".
– Если бы она это в 2014 году сказала… Тогда у нас было таргетирование инфляции и свободное плавание рубля…
– Но меня поражает в этой ситуации другое: ладно она говорила бы это в феврале-марте, когда ещё не до конца были понятны причины инфляции. Сейчас уже ноябрь. А реплики всё те же. И замечу, не одна Набиуллина такого мнения. Её поддерживает Счётная палата, откуда тоже пришло очень интересное заявление аудитора Алексея Саватюгина:
Инфляция – основная макроэкономическая проблема. В последние годы ЦБ усиленно с ней борется, это их главный макроэкономический показатель. Давили-давили её, и в этом году, это очень неприятно. Поэтому видим повышение ключевой ставки, уже не первое за последние месяцы и довольно сильное, давно Центральный банк не повышал сразу на 75 базисных пунктов, причём не исключает дальнейшего повышения. Но до тех пор, пока Банк России ставит во главу угла именно борьбу с инфляцией, а не какие-то другие показатели, он ставку будет повышать.
– Вот что это такое, как вы считаете?
– Это было бы всё абсолютно верно, если бы это говорил, к примеру, глава ФРС США. У них же ставка была очень высокая, когда был период стагфляции в конце 70-х – начале 90-х годов, они её поднимали до 16% и таким образом "бороли" инфляцию. Но в нашем случае это звучит очень смешно. Потому что глобальная инфляция Банком России никак не управляется, он не в состоянии ни остановить мировой рост цен на нефть, ни мировых цен на продовольствие, на какие-либо иные товары – он этого не может.
– Те инструменты, о которых вы говорите, были актуальны 30-40 лет назад. Сегодня даже ФРС для того, чтобы бороться с инфляцией, не ставку повышает, а сокращает программу выкупа активов.
– ФРС просто не может бороться с инфляцией, потому что они попали в ловушку. Они не могут повышать ставку, потому что это спровоцирует дефолт. И мы в России не сможем повышением ставки справиться с инфляцией. Когда мы говорим про повышение ставки, это .
В выступлении Набиуллиной были интересные места, когда она говорит о том, что рост экономики не должен происходить за счёт кредитов. У нас, к примеру, недвижимость дорожала, при этом застройщики как-то не очень интересовались строить что-то новое. Им было интересно само повышение цен. Поэтому здесь можно подвести некое обоснование, чтобы сдержать потребительское кредитование.
– Да, именно сдерживание потребительского кредитования, потому что кредитование реального сектора экономики – это метод борьбы с инфляцией: кредитуешь производства, они увеличивают предложение, цены идут вниз. Производства занимаются импортозамещением, значит, инфляцию мы не импортируем и цены не растут. По-моему, это очевидно.
– Безусловно. Но кроме , которые нуждаются в кредите, у нас есть и крупный капитал, а ему не интересно, чтобы кто-то получал здесь дешёвые кредиты на развитие своих производств. Ведь крупный капитал может использовать ситуацию высоких мировых цен, забросить свои капиталы из офшоров и построить что-то новое. Если такие планы есть, то они в помощи ЦБ не нуждаются, кроме как через повышение ставки. Но это тоже не разговор об инфляции.
Так нужно бороться с инфляцией или нет? Набиуллина запуталась
– С другой стороны, что говорят отчасти обоснованно в Центробанке: "У нас нет инструментов реальной борьбы с инфляцией". То есть они намекают, что мы можем повышать или понижать ключевую ставку, всякие пошлины, квоты, фиксированные цены – это прерогатива правительства. Но тогда возникают вопросы. Когда правительство активно субсидировало ключевые отрасли экономики, Набиуллина выступала против, утверждая, что субсидирование надо сворачивать. Когда импортные пошлины на металл вводили, она намекала, что это "не рыночные методы", от которых придётся отказаться. Получается, что она противоречит сама себе. Нужно с инфляцией бороться или нет?
– Центробанк – это вообще неестественный рыночный инструмент. Этот инструмент создан на голову рынку государством. Мне кажется, что Набиуллина отражает здесь общую либеральную тенденцию в своей риторике. Она принадлежит к этой школе, к этому либеральному лагерю.
Но замечу: в повышении ставки есть ещё один интересный момент, который может быть связан с противодействием ситуации нулевых ставок. Нулевые ставки показывают, что деньги в этой зоне ничего не стоят, здесь капитализм не работает, здесь всё пробуксовывает, здесь корпорации будут банкротиться, если повысят ставки.
Я говорю и о ФРС, и о Банке Англии, и о ЕЦБ, и о Банке Японии с его отрицательной ставкой. Здесь экономика работает, но существует ли необходимость повышать ставку?
СКРИНШОТ: ТЕЛЕКАНАЛ ЦАРЬГРАД
– У нас с марта по октябрь ключевая ставка поднялась с 4,25% до 7,5%. А инфляция с 5,19% в январе текущего года поднялась до 8,13% в октябре.
– Исходя из графика, можно сделать вывод, что всё работает в обратную сторону и повышение ставки провоцирует инфляцию. Конечно, это не так. Прежде всего потому, что . А мера, используемая Центробанком, неэффективная, как мы видим.
Но обратите внимание, что среди аргументов, которые приводились нашими либеральными деятелями, ни разу не прозвучали слова о том, что инфляция импортная.
Комментарии (23)