Москва и Вашингтон продолжают важнейшие для обеих стран переговоры о гарантиях безопасности для России. На этот раз министр иностранных дел Сергей Лавров в пятницу встретится в Женеве с госсекретарем Энтони Блинкеном. Но что произойдет, если переговоры в итоге сорвутся? Какими будут дальнейшие военно-политические действия России, если США откажутся идти навстречу?
Москва продолжает ждать письменных ответов США по итогам состоявшихся в первой половине января дискуссий о гарантиях безопасности. «И не общего плана, а по каждому пункту», – поясняет представитель российского МИД Мария Захарова. В свою очередь западные политики, эксперты и чиновники продолжают анализировать российские предложения в области безопасности и думать над тем, как и в каком направлении продолжать диалог с Москвой. Да и продолжать ли вообще – ведь мало кто на Западе хочет «опускаться» до признания за Россией права на равных с США определять правила глобальной политической игры.
Судя по всему, одним из важнейших стимулов для продолжения диалога является страх перед возможным российским ответом на срыв переговорного процесса. Серией действий Кремля в военной, политической, экономической и дипломатической плоскостях, которые создадут Соединенным Штатам множество проблем и заставят пожалеть об этом срыве.
«Рычаги давления, скорее всего, будут варьироваться в рамках заявленного президентом "военно-технического" ответа, а также обозначенном послом Антоновым "создании уязвимостей" для западных стран, в том числе в других регионах. Первая часть позволяет предположить, что речь идет о развертывании каких-то типов вооружений, вторая – о географии такого развертывания, в том числе за пределами Европы», – поясняет газете ВЗГЛЯД и. о. директора Института международных исследований МГИМО Максим Сучков.
Неопределенность и рациональность
При этом российские власти воздерживаются от конкретизации ответов. «Сам факт того, что варианты российского ответа на официальном уровне сформулированы расплывчато, создает ситуацию "стратегической неопределенности", которая напрягает западных коллег и должна побудить их к более конструктивным действиям по предложениям Москвы», – поясняет Максим Сучков.
Эта «стратегическая неопределенность» заставляет западных политиков самим придумывать возможные ответы, степень ужасности которых прямо пропорциональна уровню страхов перед Россией. И не просто Россией как респектабельной сверхдержавой, а Россией как страной, на которую Соединенные Штаты постоянно давят и которую всячески пытаются загнать в угол. Поэтому чем больше Кремль молчит, тем больше страха нагоняет.
Однако молчание Кремля с лихвой компенсируют российские эксперты, которые выбрасывают в публичное пространство различные варианты ответов. Большая часть из них, конечно, либо нереалистична, либо невыгодна для самой России.
Например, те предложения, которые касаются прекращения экспорта российской нефти в США. «Многие американские НПЗ настроены именно на сорта тяжелой нефти, поэтому они покупали дешевую венесуэльскую нефть и перерабатывали ее с хорошим выходом светлых нефтепродуктов. А свою легкую нефть (в том числе сланцевую) США активно экспортировали по более высоким ценам. После запрета покупать нефть в Венесуэле, чтобы не перенастраивать НПЗ, компании стали искать схожую по характеристикам нефть в других странах – и таковой оказался российский Urals, а также российский мазут.
Сейчас на долю России приходится около 7-10% от объема импорта нефти в США. Если мы откажемся поставлять нефть в США, это создаст им определенные проблемы, хотя и временные. Американским НПЗ нужно будет искать альтернативного поставщика со схожими химико-физическими характеристиками, на это уйдет время и, возможно, нужно будет потратить средства на настройку НПЗ. Но и у российских компаний возникнут сложности», – поясняет газете ВЗГЛЯД эксперт Финансового университета и Фонда национальной энергобезопасности Игорь Юшков.
Примерно такими же выстрелами в ногу будет демпинг на европейском газовом рынке (чтобы разорить американских «сланцевиков»), а также отказ от продажи в США редких металлов.
Кому оружие?
Куда более интересными для Москвы были бы ответы в военно-технической, военно-демонстрационной, военно-политической и политико-дипломатической областях. Интересными – и даже в какой-то степени выгодными.
Так, в военно-техническом плане речь может идти о том, чтобы усиливать американских врагов. «Например, через интенсификацию военного и военно-технического сотрудничества с Китаем, которое будет приводить к военному усилению КНР и усложнению для США процесса сдерживания Пекина. Это очень болезненно для США, и они хотели бы избежать этого сценария», – поясняет газете ВЗГЛЯД замдиректора Центра комплексных европейских и международных исследований НИУ ВШЭ Дмитрий Суслов.
Дело в том, что Соединенные Штаты не только обозначили Китай как своего главного противника – американские эксперты регулярно пишут о том, что в плане оборонных технологий Китай стал где-то уже обходить Америку. И при помощи России Пекин лишь упрочит свое лидерство, заставляя США ввязываться в дорогостоящую гонку вооружений и наращивание военно-политических возможностей на Азиатском театре (в ущерб, например, американскому присутствию на европейском).
Да, кто-то скажет, что Москва взращивает свою погибель, что Китай может обратить свою мощь против России – но это маловероятно. Российско-китайская граница – единственная, по сути, спокойная и безопасная граница для Китая, и он вряд ли готов сам ее поджигать. Как сейчас, так и в обозримом будущем (китайско-американский, китайско-японский и китайско-индийский конфликт не разрешатся ни через год, ни через 10 лет).
Еще одним кандидатом на усиление возможностей за счет военно-технического сотрудничества с Москвой является Иран. Соединенные Штаты пытаются заставить иранцев вернуться в ядерную сделку на американских условиях, а также остановить иранскую экспансию на Ближнем Востоке. И чем сильнее будет Иран, чем больше у него будет новейших российских систем вооружений (например, в области ПВО), тем сложнее это будет сделать.
Подлодки лучше баз
Военно-демонстрационный ответ подразумевает организацию российского военного присутствия в непосредственной близости к США. Отдельные эксперты любят говорить о восстановлении баз на Кубе и создании новых в Венесуэле – однако эти прожекты слишком дороги в обслуживании и не совсем рентабельны.
«Речь должна идти не столько о создании российских военных баз в Латинской Америке (Дмитрий Песков прав, говоря о том, что Куба, Венесуэла и другие страны являются суверенными государствами и не нужно за них решать, что Россия там будет размещать), сколько о более частом появлении российских подлодок и стратегической авиации у американских берегов. В ответ, конечно же, на присутствие американской стратегической авиации возле российской территории (в том числе над Черным морем) и появление американских ракетных катеров у наших рубежей», – говорит Дмитрий Суслов.
По сути, российская подлодка с ядерными ракетами – это более дешевый и мобильный аналог российской базы на той же Кубе.
А эффект от нее будет куда сильнее – хотя бы потому, что она может оказаться ближе от американских границ, чем Куба. Дело в том, что у россиян континентальный менталитет – они привыкли, что возле границ периодически шастают враги, готовые в любой момент напасть. У американцев же менталитет островной. Последний раз они воевали с соседями около 150 лет назад, когда отжимали Техас и Западное побережье у мексиканцев.
За эти 150 лет враг всего лишь два раза нанес удар по территории США – в 1941 году в Перл-Харборе и в 2001 году во время терактов 11 сентября. Регулярное – и, что самое главное, демонстративное, – присутствие российских ядерных подлодок в непосредственной близости от американских берегов будет крайне нервировать американское общество. Что, в свою очередь, отразится на рейтинге действующей американской власти. Которой, за неимением иных средств заставить российские подлодки убраться из международных вод возле американских границ, придется искать компромисс с Москвой.
Под перекрестием и без подписей
Что же касается военно-политического ответа, то речь идет о логичном размещении ракет средней и меньшей дальности, нацеленных на европейские страны-члены НАТО – но, конечно же, лишь как ответ на размещение американских ракет в Европе. Об этом уже много писали и много говорили. Москва покажет, что она не хочет втягивать европейцев в российско-американское противостояние, но раз они сами втянулись (или позволили Америке себя втянуть), то пусть не обижаются тому, что оказываются целью для российских ракет.
Наконец, в политико-дипломатической области Москва, не добившись от США заключения полноценного соглашения о новых правилах игры, может взять курс на демонтаж нынешней договорной базы отношений, фиксирующих ее неравноправное положение. «Например, Россия может отозвать подпись из-под Парижской хартии Новой Европы от 1990 года, а также выйти из Основополагающего акта Россия – НАТО. Именно хартия стала тем документом, который фактически наделил НАТО правом на бесконечное расширение и лишил Россию права вето по вопросам расширения (собственно, на нее постоянно ссылаются, когда говорят об отсутствии у России права вето), а Акт упростил это расширение. Подписав его, Москва согласилась на расширение в обмен на некоторые меры оборонного характера – в частности, о неразмещении в новых странах-членах ядерного оружия и существенных боевых сил», – напоминает Дмитрий Суслов.
И Запад, между прочим, уже нарушает эти договоренности – генсек НАТО Йенс Столтенберг недавно обозначил готовность альянса разместить ядерные силы на территориях к востоку от ФРГ, а Соединенные Штаты постоянно накачивают солдатами восточные рубежи НАТО. И зачем тогда России эти соглашения соблюдать?
Таким образом, варианты ответов у России есть. И в том случае, если Москва не получит конкретного, конструктивного ответа США на свои предложения – «и не общего плана, а по каждому пункту», – то она будет отвечать. Выбирая из обозначенных выше вариантов – либо придумывая что-нибудь новенькое.
Комментарии (4)