Глава русской общины Карабаха описала жизнь после войны

«Врачи ходили по сырым подвалам и делали людям тест на ковид»

Война в Карабахе многим жителям России кажется чем-то далеким. И мало кто задумывается над тем, что эти земли нам вовсе не чужие. Еще в XIX веке в Карабахе стоял русский гарнизон, там были православные церкви, там остались русские могилы… Русские до сих пор там живут, хотя их осталось совсем мало. О том, как они пережили недавнюю войну, нам рассказала Галина Сомова – глава Русской общины Нагорного Карабаха.

ЧЛЕНЫ РУССКОЙ ОБЩИНЫ НАГОРНОГО КАРАБАХА. ТРЕТЬЯ СЛЕВА - ГАЛИНА СОМОВА. ИЗ ЛИЧНОГО АРХИВА

- Мало кто в России знает, что в Карабахе живут и русские. Когда они здесь появились?

- Русские появились в Карабахе еще во времена Петра Первого. Позже в 1868 году император Александр Второй присутствовал в Карабахе на освящении церкви Преображения Господня. Церковь находилась на территории царских казарм в селении Ханкенди. (Там селились после отбытия срока службы солдаты с семьями. В конце 19 века поселок был превращен в русский гарнизон. Немногочисленное местное население снабжало войсковые части продуктами. В 1923 году поселок был переименован в Степанакерт в честь Степана Шаумяна – М.П.). Позже церковь была разрушена большевиками. На ее месте сейчас памятная доска, установленная силами Русской общины Нагорного Карабаха.

- Имеют ли нынешние карабахские русские какое-то отношение к тем первым поселенцам?

- Нет, те русские давно покинули Карабах или умерли от старости. У многих, кто сейчас здесь живет, судьба схожа с моей. Я живу в Карабахе с 1988 года. Родилась в Сумгаите, вышла там замуж за армянина. После сумгаитских погромов мы переехали в Степанакерт. Здесь я работала в Министерстве соцобеспечения.

- Когда была образована русская община Карабаха? Велика ли она?

- Русская община была здесь зарегистрирована в 1999 году. Основной целью ее деятельности является сохранение русского языка и культуры в регионе. Нас сегодня более полутора тысяч человек. Но надо иметь в виду, что русскоязычных армян в Карабахе в десятки раз больше. Достаточно и армян - прихожан Русской Православной Церкви, крещеных в России или же на территории Нагорного Карабаха представителем РПЦ отцом Александром. Ранее он работал в Отделе внешних церковных связей Московской Патриархии и часто сюда приезжал.

К слову, у нас должна была здесь появиться и своя русская церковь, но наши мечты пока не сбылись. В 2010 году был даже заложен и освящен крест на месте предполагаемой постройки церкви.

Несколько дней назад в расположении миротворцев отец Борис (он является священником миротворческой миссии РФ) организовал праздник Крещения Господня. На нем присутствовали как миротворцы, так и представители Русской общины. Мы получили возможность в этот священный праздник исповедоваться русскому священнику. По признанию представителей общины, отец Борис был очень отзывчив и приложил все усилия, чтобы русские Нагорного Карабаха прикоснулись к нашей православной духовности. Мы не теряем надежды, что наша мечта о русской церкви с Божьей помощью осуществится.

- Как началась для вас эта война?

- 27 го сентября рано утром я проснулась от бомбежки, бросилась к окну и своими глазами увидела разрывы. У меня в ту ночь ночевал внук. Схватила его в охапку и бегом в подвал.

В тот день непрерывно выла сирена. Этот звук мы слышали еще на протяжении нескольких дней. Сирена оповещала нас о приближении очередного беспилотника, а значит, и о новых жертвах. Каждый день с того или другого конца города приходила информация об убитых и раненых, их было много, ведь по нам били прямой наводкой, как и в начале девяностых. Только теперь мы были как на ладони для турецких и израильских дронов. Весь Арцах расстреливали с их же помощью, как в компьютерной игре, но только вот наших погибших, среди которых много мирных, уже не воскресить. Наш Карабах совсем маленький, все друг другу друзья и родственники, каждая потеря близка моему сердцу.

- Потом вы покинули город?

- Женщин и детей наши мужчины старались вывезти, так как бомбежки велись почти круглые сутки. В Степанакерте были страшные разрушения, все сидели в подвалах. Не было света и тепла. Через неделю после начала войны я с внуками уже находилась в Армении. Мы выезжали из города под вой сирены, которая предупреждала об очередной воздушной атаке. Люди ехали на автобусах, такси и собственных машинах до Гориса. Там уже беженцев подхватывали машины, прибывшие из Армении. Всех развозили по гостиницам, санаториям, по родственникам, у кого они были, причем совершенно бесплатно. Водители денег не брали.

- Есть ли пострадавшие от войны среди ваших друзей, знакомых?

- Конечно. Карабах ведь очень маленький, все друг друга знают. Мои близкие друзья тоже погибли. Погиб один парень, очень близкий наш друг, мы дружили с его бабушкой. Он работал в МЧС. Другой знакомый парень, из Армении, пропал без вести. Мы надеемся, что он в плену. Это очень близкие для нашей семьи люди.

- Есть ли жертвы среди мирного населения?

- Да. У нас при артобстреле погибла одна бабушка с внуками. Город бомбили, были сильные разрушения. Врачи оперировали раненых под обстрелами, лечили людей. Работали круглосуточно, под бомбежками и несмотря на свое собственное самочувствие. Оно не было особенно хорошим, так как работать приходилось в сырых подвалах. 

«Скорые» выезжали по вызовам под обстрелами, их работа не прекращалась ни на один день. От сырости в подвалах у многих развивалась пневмония. Врачи ходили по подвалам и делали тесты на ковид.

В связи с обстрелами невозможно было долго держать людей в больницах. Люди час-полтора лежали под капельницами и опять уходили к себе в подвал. Картина была страшная. Но ни один санитар не выехал за пределы республики, ни одна медсестра не покинула больницу и госпиталь. Наши врачи - герои. Все карабахцы - герои.

- Ваша квартира уцелела?

- Да, просто я живу на окраине города, на пустыре. Они бомбили в основном центр, густонаселенные районы.

- Как сложилась судьба других русских жителей Карабаха?

- Почти все русские вернулись в Степанакерт после войны. Многие них были жителями районов, которые были сданы Азербайджану, они потеряли дома и имущество. Особенно много беженцев из Гадрутского района, в котором традиционно проживали русские, ведь там всегда находились царские и советские войска.

Надо отметить, что все расходы и заботы по обеспечению жильем взяло на себя государство. Без этой помощи людям было бы тяжко.

Беспокойство у нас вызывает не только потеря домов и имущества, но и наше русское наследие в Карабахе. Я имею в виду русское кладбище Шуши. Могилы на нем датированы еще 18 веком. Кстати, похоронены там не только русские офицеры и солдаты, но и врачи, юристы и учителя. После шушинской резни в 1920 году армян и русских в городе почти не было аж до 1992 года. Нас беспокоит, что сейчас происходит с могильными плитами наших предков. В сети достаточно видеоматериалов, на которых запечатлено, как разрушаются армянские памятники и это нас, конечно же, беспокоит.

- Что происходит в Карабахе и Степанакерте сейчас? Есть ли проблемы с продовольствием, электричеством, отоплением, медицинской помощью? Как живут простые люди?

- С продовольствием проблем не было даже во время войны, потому что из Армении шла братская помощь. Людям, сидящим в подвалах, подвозились сухие пайки. Света и связи не было, но сейчас все восстановлено. Простые люди живут с верой и надеждой. Есть уверенность, что русские не дадут больше нас в обиду.

- Чем заняты сейчас российские миротворцы?

- Миротворцы активно помогают местному населению. Восстанавливаются дома, нуждающихся обеспечивают необходимым, оказывается медицинская помощь. У Русской общины Нагорного Карабаха с миротворцами наладилось хорошие рабочие отношения. Мы планируем активно взаимодействовать в гуманитарной сфере. В ближайшие дни проведем совместное мероприятие с участием отца Бориса, который проведет православный урок, а наши детки будут читать стихи поэтов серебряного века. Жизнь продолжается, и мы, свято веруя в Господа Бога, надеемся на все самое лучшее.