В перепалке с президентом Франции Эммануэлем Макроном, не так давно озвучившим одну из «вечных» идей европейской политики о создании самостоятельной армии Европейского Союза, президент США Дональд Трамп, по своему обыкновению, вышел за рамки общепринятых приличий.
Ранее Трамп указал в своем Twitter, что, последний раз, когда Франция самостоятельно пыталась заниматься своей безопасностью, она не смогла сдержать натиск Германии, немцы оккупировали Париж, а французам пришлось учить немецкий язык.
Для Дональда Трампа в таком высказывании нет ничего необычного. Не будучи, так сказать, «карьерным политиком» (по аналогии с бытующим определением «карьерный дипломат), он привык называть вещи своими именами и прямо идти к цели.
В то же время язвительный выпад Трампа внес свежую ноту в традиционный политический балет вокруг перспектив появления объединенных вооруженных сил Европы, в котором хореографическая партия каждого участника хорошо известна наперед.
Разумеется, Вашингтону идеи Парижа и Бонна не по нутру. Как известно, экономическое восстановление Европы после Второй Мировой войны по плану Маршалла, а также создание НАТО были в свое время для США великолепным инвестиционным проектом. НАТО и по сей день остается весьма прибыльным институтом для США, обеспечивая, с одной стороны, рынок сбыта для сверхсовременных американских вооружений, и с другой стороны, даже если европейцы тратят на оборону менее 2 процентов ВВП, предоставляя определенную ресурсную экономию для Вооруженных сил США, так как младший партнер (то есть европейские страны-участницы НАТО) способен частично защищаться самостоятельно, а также вносить определенный вклад в военные акции США в Средиземноморском бассейне, на Ближнем и Среднем Востоке.
Само собой, если европейцы когда-нибудь станут тратить свои деньги на оборону самостоятельно, экономические и политические дивиденды США заметно сократятся.
Критика со стороны генсека НАТО Йенса Столтенберга также ожидаема и объяснима. Здесь нет ничего, кроме чисто ведомственного интереса – структура, являющаяся аналогом Североатлантического альянса, очевидно, как минимум, ослабит позиции этого военно-политического блока, а, как максимум, будет способствовать его развалу.
Сама фронда со стороны Эммануэля Макрона и Ангелы Меркель, основана и на том, что во Франции населением традиционно приветствуется великодержавная политика, и если на действия в стиле Людовика XIV или Наполеона Бонапарта сил не хватает, то имитация де Голля и политики голлизма всегда под рукой, и на том, что Франция и Германия, это экономически сильные страны с глобальными интересами, и им иногда рациональнее выступать сепаратно (ближайший пример – конфликт США с Ираном из-за СВПД), и на том, что заявления о грядущей военной независимости, в принципе, неплохой инструмент для давления на Вашингтона ради получения сиюминутных выгод и уступок.
Очевидна и российская партия. Разумеется, Владимир Путин поддержал инициативу Макрона. СССР, а впоследствии и Россия, неоднократно выдвигали идею «Европы от Лиссабона до Владивостока». Понятно, что в таком формате влияние США на Европу существенно снизится, а российское, соответственно, возрастет. России формирование единого военного центра силы в Европе, не ассоциированного с НАТО, выгодно, как потому, что, больше не придется иметь дело с хотя и испытывающим проблемы, но по-прежнему очень мощным в политическом, экономическом, технологическом и военном аспектах евроатлантическим альянсом, так и потому, что США без НАТО и ЕС без НАТО улучшат для Москвы баланс с теми и другими по отдельности.
Между тем, дискуссия о самостоятельной оборонной политике Европы, независимо от того, через 6, 10 или 25 лет такая политика сможет реально возникнуть, фиксирует выход наружу мощного «геополитического» тренда.
Напомним, что США стали принимать активное участие в европейских делах тогда, когда они фактически были приглашены в Европу Великобританией, тогдашним мировым лидером – речь идет о 1914-1918 годах, 1939-1945 годах, и эпохе «холодной войны». Функционально американское участие было вызвано тем, что европейские страны не могли самостоятельно создать противовес сначала кайзеровской, а потом гитлеровской Германии, а еще более «потом» - сталинскому и постсталинскому СССР.
Заметим, что сейчас Европейский Союз теоретически располагает ресурсами, для того, чтобы справиться с любым вызовом своей безопасности – идет ли речь об исламском фундаментализме и террористических атаках, или о гипотетической конкуренции с Россией, с США или с Китаем. Кроме того, глобальная международная конкуренция сегодня, это уже не балансирование на грани военного конфликта, как в эпоху холодной войны, а «гибридное соперничество» с использованием широкого спектра инструментов, которое может быть сравнено, скорее с международными отношениями в эпоху равновесия сил, чем с холодной войной.
Достойно примечания также и то, что Эммануэль Макрон говорит о создании в будущем действительно глобального центра силы в Европе. Именно в этом смысле следует трактовать его фразу о способности защищаться от Китая.
Неочевидным, и на самом деле, главным последствием дискуссии Макрон-Трамп, между прочим, является то, что со временем в американском стратегическом планировании, помимо тезисов о ревизионистских России и Китае появится пункт о конкуренции с ревизионистской Европой. И еще вопрос, кто из этой троицы будет для Вашингтона более опасен.
Автор: Николай Кузяев
Использованы фотографии:
Комментарии (1)