К концу июня российские социологические службы неожиданно зафиксировали резкое падение доверия к президенту Владимиру Путину, премьер-министру Дмитрию Медведеву и в целом к правительству. Почти за месяц рейтинги упали примерно на 15%, что стало следствием решения о резком повышении пенсионного возраста.
Для президента и правительства такое развитие событий не должно было стать неожиданностью – международный опыт показывает, что любое наступление на финансовые интересы, благосостояние, качество жизни граждан немедленно ведет к снижению доверия власти. В то же время сами измерения общественных настроений через опросы имеют серьезные ограничения, приводящие к весомым погрешностям.
По данным Фонда «Общественное мнение» (ФОМ), с декабря 2017 по июнь 2018 Путину «безусловно доверяли» 40-46% опрошенных (пик пришелся на мартовские выборы). Однако в июне количество «безусловно доверяющих» стало неуклонно сокращаться, достигнув на 1 июля цифры в 27%. Более того, количество «безусловно не доверяющих» президенту, которое с декабря 2017 года держалось на уровне 7-9%, за июнь плавно поднялось до 16%, слегка опустившись до 15% на 1 июля. С оценкой его работы произошло то же самое. С октября 2017 года хорошо его работу стабильно оценивали 78-83% опрошенных, за июнь их количество плавно опустилось до 64% на 1 июля. Количество тех, кто теперь плохо оценивают его работу, увеличилось с обычных 10-14% опрошенных до 25% на 1 июля.
В итоге рассчитываемый регулярно ФОМ президентский рейтинг, который долго держался на стабильном уровне в 64-68%, резко обвалился за июнь до 49% по состоянию на 1 июля. Данные ВЦИОМ и Левада-Центра показали примерно такую же динамику.
Следует отметить, что некоторое снижение рейтинга после достижения пика ко дню выборов, когда всеми возможными способами идет мобилизация электората, совершенно естественно.
Например, возьмем динамику рейтингов некоторых президентов США по данным Gallup: накануне выборов в 1993 году рейтинг Билла Клинтона составлял 58%, а через месяц после выборов опустился до 55%. Рейтинг Барака Обамы накануне выборов в 2009 году составлял 68%, а через месяц стабилизировался на 65%. У Дональда Трампа накануне выборов в 2017 году рейтинг был 45%, а через месяц – 41%. При этом, кстати, рейтинг Джорджа Буша в 2001 году, наоборот, после выборов вырос: перед выборами он составлял 57%, а через месяц достиг стабильного уровня в 62%. Кстати, у Владимира Путина аналогичная ситуация сложилась в 2012. Тогда его рейтинг после выборов продолжал подниматься еще в течение месяца и вырос на 5 пунктов – с 53% до 58%.
В этот раз динамика рейтинга Владимира Путина следовала обычной закономерности: в первые два месяца после выборов рейтинг снизился на несколько пунктов и оставался вполне стабильным в пределах погрешности. Случившееся затем резкое падение в июне явно говорит о том, что для этого были совершенно конкретные причины.
Конечно, можно предположить, что на значимое падение рейтинга повлияли различные болезненные проблемы, с которыми власти столкнулись сразу после мартовских президентских выборов. Это и пожар в Кемеровском торговом центре, унесший жизнь людей, и «мусорные» скандалы в Московской области, и новый апрельский пакет санкций со стороны США, который привел к некоторому ослаблению рубля, повышение цен на бензин и объявленное повышение НДС. Но все-таки, эти проблемы напрямую не затронули интересы всех граждан страны.
А вот неожиданное объявление о решении повысить пенсионный возраст привело в волнение все слои общества. Особенно остро отнеслись к этим планам те, кто уже приближается к пенсионному возрасту. Даже ярые сторонники нынешней власти явно расценили его как коварный удар в спину.
Эта новость не могла не взволновать все население страны, поскольку это касается фактически всех граждан. Люди всерьез рассчитывают на то, что в заданное время получат от государства положенную им страховую пенсию, зависящую от стажа и частично от уровня получаемых доходов. И вдруг этот срок переносится не на год или два, а на целых 5 лет для мужчин и на 7 лет для женщин.
В итоге неудивительно, что граждане почувствовали себя обманутыми. Люди в возрасте помнят и как в один момент сгорели их накопления в рублях в начале 90-х. Помнят и давнее обещание того же Путина не повышать пенсионный возраст. А теперь все-таки повышают, отнимают 120-200 тысяч рублей в год (за 5-7 лет набегает круглая сумма), обещая взамен дать несоразмерно малую прибавку к будущей пенсии.
Согласно опросу ФОМ, результаты которого были опубликованы 29 июня, только 6% поддерживает реформу (а если исключить нынешних пенсионеров, которых тоже опрашивали, то поддержали реформу 4-5% опрошенных). Против – 80%. Только 10% опрошенных заявили, что им все равно (существенный вклад в эти 10% внесли молодые люди в возрасте до 30 лет) и 3% затруднились ответить.
В итоге по многим городам России в июне и июле прокатились протесты, а опросы показали падение рейтинга и только что избранного президента, и премьер-министра, и всей власти. А все не очень умные разъяснения от телевизионных пропагандистов о том, что это все для людей полезно и приятно, только добавили раздражения в обществе.
Подобные радикальные решения в социальной сфере неминуемо обрушивали рейтинги власти во многих странах. Наступление на финансовые интересы граждан ни для какой власти не проходят без последствий, уровень доверия моментально снижается. Решения в социальной сфере в первую очередь отражаются на рейтингах.
Так, на днях российский Forbes опубликовал анализ динамики рейтинга президента Франции Эммануэля Макрона. За год его рейтинг упал с 62% до 43%. Самый большой вклад в это падение внесли три решения: повышение единого социального налога, реформа налога на крупные состояния в пользу богатых, и реформа Трудового кодекса. Кроме того, недовольство французов вызвал поддержанный Макроном закон об иммиграции и предоставлении убежища.
Миграционные проблемы, так называемая политика «открытых дверей» для мигрантов, стали основной причиной падения и рейтинга канцлера Германии Ангелы Меркель. В последнее время ее рейтинг рухнул с 69% до 52%. Неудачная реализация реформы здравоохранения в 2013 году обвалила рейтинг президента Барака Обамы до критичной отметки ниже 50%.
Можно приводить еще много примеров того, как решения именно в социальной политике сильнее всего влияют на рейтинг действующей власти. Россия здесь не оказалась исключением. Более того, предложение российских властей повысить пенсионный возраст грозит стать на длительную перспективу постоянно висящей на рейтинге президента гирей, как бы из Кремля не убеждали граждан, что инициатор данного решения не президент, а правительство. Развитие ситуации показывает, что, скорее всего, рейтинг власти не спасет даже возможное смягчение первоначальных предложений – лишь отказ от этих планов.
Говоря все это, нужно помнить о трех фундаментальных ограничениях в измерении общественных настроений посредством соцопросов:
«Коэффициент ответов» – доля людей, согласившихся на интервью, по данным трех крупнейших социологических служб в России, колеблется в дельте 10-50%, причем ниже всего этот показатель именно в политических, а не общесоциальных или общественных вопросах.
На практике, анализируя данные соцопросов, мы всегда говорим об ответах в отдельной, никем не описанной социальной группе – согласившихся разговаривать с интервьюером, что накладывает значительные ограничения на общую репрезентативность.
«Спираль молчания» – более всего влияет именно на персоналистские опросы. С одной стороны, гражданам через средства пропаганды транслируется социальная норма – президент Владимир Путин, как лидер нации, фигура сакральная, стоящая выше институтов, любой критики, тождественная самому государству. С другой, опрашивающий пытается выяснить долю граждан к этой норме присоединяющихся. Однако людям свойственен конформизм, подчинение правилам, присоединение к большинству – результат опроса попросту фиксирует этот факт, известный не то, что психологу-первокурснику, но любому, кто что-то слышал о «Стэнфордском эксперименте».
В России две напрямую государственные и одна формально независимая социологическая служба (из способных проводить большие общефедеральные опросы). Причем, Левада-центр независим лишь формально – даже для него, если не единственным, то абсолютно доминирующим заказчиком является то же государство во всех его агрегатных состояниях.
Это не обвинение в прямой фальсификации результатов, но следует помнить, что у социолога под рукой весь набор методологии (от формулировки вопроса до выборки) для получения результата, который бы отвечал запросу клиента, особенно в ситуации, когда клиентом социология возведена в религиозный ранг. Это можно считать третьим ограничением.
Насколько, с учетом этих ограничений, для нас показательны колебания результатов рейтинга, тем более в отношении конкретного физического лица на высшем руководящем посту? Не будет большим преувеличением сказать, что это не более чем повод для регулярных новостных изданий обновить свои ленты.
Можно то же самое сказать о социологии. Социология конкурентной демократии и персоналистской автократии лишь похожим образом называются.
В конкурентной демократии социология – политтехнологический инструмент. Это спидометр, на который мы смотрим, оценивая действия того или иного политического актора и его шансы на успех в следующей электоральной кампании. В персоналистских автократиях социология – это инструмент пропаганды и манипуляции общественным мнением. Главная его задача – формирование мнимого «большинства», к которому ментально здоровый гражданин должен себя причислить.
Именно так и следует относиться к любым колебаниям цифр рейтинга президента. Не следует делать из них чрезмерно далеко идущие выводы. Всегда следует помнить, что вы смотрите на рейтинг единственного окна в комнате.
В минувшую пятницу, после того, как Госдума приняла в первом чтении пенсионные инициативы правительства, Владимир Путин первый раз высказался по этому поводу. «И когда меня спрашивали, какой из различных вариантов мне нравится, я как тогда, так и сейчас могу сказать – никакой. Мне никакой не нравится, связанный с повышением пенсионного возраста», – заявил он.
Трудно сказать поднимут эти заявления рейтинг президента. Как говорят – ложки вернули, но осадок остался.
Тем более, что президент дал понять, что какие–то решения по реформе пенсионной системы принимать все равно придется – ведь уже сейчас количество работающих граждан постепенно сравнивается с числом неработающих. По словам Путина, это может привести к тяжелым последствиям для пенсионной системы или бюджета, пенсии останутся низкими.
Комментарии (4)