Bank of America предупредил о риске повторения на глобальном фондовом рынке мирового кризиса 1997–1998 годов и был в этом прогнозе далеко не первым. Действительно ли мировая экономика приговорена к тому, чтобы глобальные спады повторялись раз в десять лет? А если это правда, то чего нужно опасаться России?
Мировой экономический кризис 1997–1998 разразился в Азии, но нанес ущерб многим странам мира, в том числе и России. Его масштаб хорошо запомнился даже тем, кто тогда еще не был активным участником экономической деятельности, а для многих из тех, кто уже был, стал настолько страшным ударом, что люди больше не рисковали вернуться в бизнес.
«Устойчивый рост в США, сглаживание кривой доходности облигаций, сокращающиеся рынки развивающихся стран – все это похоже на эхо событий двадцатилетней давности», – говорит ведущий инвестиционный аналитик Bank of America Майкл Хартнет.
Bank of America – не первая структура, предупреждающая о риске новой глобальной финансовой катастрофы. Как ранее , количество аналитиков, прогнозирующих кризис той или иной степени остроты, неумолимо растет.
Джордж Сорос считает, что проблемы затронут, в первую очередь, Европу. «Все, что могло пойти не так, пошло не так, – утверждает . – То, что Европа находится в экзистенциальной опасности, больше не фигура речи, а суровая реальность».
Распорядитель МВФ Кристин Лагард, напротив, считает одной из главных проблем огромные суверенные долги, а в этой сфере именно США на первом месте – они должны миру почти 20 трлн долларов.
В свою очередь, канцлер Германии Ангела Меркель заявила, что если нынешние торговые ограничения перерастут , то и финансовый кризис не заставит себя долго ждать.
Отечественные аналитики также говорят о скором спаде. К примеру, руководитель направления «Финансы и экономика» Института современного развития Никита Масленников обращает внимание на асинхронность роста мировой экономики и на ужесточающиеся торговые войны. А президент консалтинговой компании «Неокон» Михаил Хазин считает, что «обвал рынков неизбежен», после чего «рухнет механизм стимулирования частного спроса» и «немедленно обнаружится, что у людей резко падает уровень жизни».
Меж тем два предыдущих мировых кризиса, грянувших с разницей в 10 лет (причем последний тоже случился 10 лет назад), были в значительной степени вызваны перегревом экономики – азиатской и американской. Сейчас ни о каком перегреве речи не идет. Криптовалюты могли бы стать новым «пузырем, который лопнул», как это было с ипотечными кредитами в 2008-м, но объемы подобных вложений по-прежнему невелики относительно общего объема мировой экономики.
Другое дело, что точную дату и место начала глобального кризиса никто не назовет до тех пор, пока он не начнется. Это как предсказывать землетрясение в сейсмично опасном регионе. Понятно, что рано или поздно тряхнет, а вот рано или поздно, наука предсказать не в состоянии.
Кризис 1998 года стал для России одним из самых суровых. Но даже если аналитики Bank of America правы и новый спад будет напоминать не столько предыдущий, сколько тот самый, 20-летней давности, существует ли риск того, что наша страна столкнется со столь же тяжелыми последствиями? Напомним, что тогда рубль обвалился по отношению к доллару почти в четыре раза, банки массово банкротились, хороня накопления россиян, а безработица резко выросла.
Конечно, в случае наступления глобального кризиса России вряд ли удастся стать «тихой гаванью». Но пока что ситуация выглядит так, что последствия возможного спада окажутся намного мягче как для граждан, так и для экономики страны в целом.
Все кризисы прошлых лет сопровождались резким падением цен на нефть. В 1998-м сорт Brent стоил дешевле 10 долларов, в 2008-м цена упала со 134 долларов до 41. А сейчас практически все аналитики, в том числе предрекающие кризис, признают, что предпосылок для резкого падения стоимости черного золота нет. Банк Morgan Stanley даже прогнозирует рост стоимости Brent до 85 долларов во втором полугодии 2018 года, а Bank of America – , но только в 2019 году.
В этих условиях российской экономике вряд ли грозят серьезные пертурбации даже в случае оттока иностранного капитала с российских бирж.
Одним из наиболее неприятных симптомов кризиса для нас также является падение стоимости национальной валюты. Но рублю практически некуда падать. При нынешней цене на нефть курс должен составлять порядка 50 рублей за доллар, но государство скупает излишки валюты у акционеров и отправляет в копилку Фонда национального благосостояния.
Если нефть подорожает еще сильнее, то давление на рубль в сторону увеличения его стоимости только вырастет, чему вряд ли помешает даже отток капитала или вероятные новые санкции.
Это были внешние факторы. Внутри страны ситуация также принципиально отличается от 1998 года. Тогда экономика действительно была «разорвана в клочья», золотовалютные резервы стремились к нулю, финансовых возможностей для сглаживания ситуации не было. Сейчас золотовалютные резервы на максимуме и составляют почти полтриллиона долларов США.
Поэтому шансы на повторение ситуации 1998 года крайне низки. Но даже с учетом подготовленности России к сценарию глобального спада это совсем не значит, что он не представляет для нашей страны угрозы.
Генералы часто готовятся к уже прошедшей войне, а побеждает в итоге та армия, военачальники которой быстрее перестраиваются на новые условия. Так же и экономисты с политиками оценивают будущие кризисы, исходя из опыта предыдущих. Все кризисы последних десятилетий происходили в условиях открытых рынков, а не торговых войн – и это принципиальное отличие нынешней ситуации от прежней. Политическая нестабильность на Западе вкупе с притоком беженцев в Европу также добавляют определенной новизны.
Наконец, структура мировой экономики серьезно изменилась благодаря широкому распространению интернета, мобильной связи, робототехники и других новых технологий. Поэтому те же факторы, которые могли вызвать глобальный кризис в 1998 году, спустя 20 лет могут вообще не сработать или сработать совершенно по-другому.
Меньше всего пострадают от кризиса те, кто будет лучше к нему подготовлен. Поэтому независимо от того, как будет развиваться ситуация в мире, России следует и дальше наращивать свои резервы. Поговорка «пока толстый сохнет, тощий сдохнет» не вполне соответствует современным представлениям о здоровом образе жизни, но на уровне макроэкономики этот принцип по-прежнему работает.
Комментарии (0)