Новая волна заразы окончательно продемонстрировала, каким великим уравнителем является COVID-19. Самые разные народы и государства претерпевают сходные испытания.
Везде ползет вверх кривая заболеваемости, а вслед за ней и кривая смертности. Везде правительственные органы вводят новые запреты и подтверждают запреты старые.
О запретах в России что и говорить, в социальных сетях не продохнуть от звонких проклятий С.С. Собянину, Роспотребнадзору и всем, всем, всем. Но и не только в России. Введен комендантский час в Париже, Марселе, Лионе и еще в полудюжине городов, где общим счетом проживает 20 млн человек. Президент Макрон указал, что любовь вкусно пожрать является национальной скрепой (тут он прав: русский может пропить зарплату, француз может ее проесть), но другой скрепой является дисциплинированность галлов, и ради дисциплины придется отказаться от поздних ужинов в ресторане.
Вообще-то от многого приходится отказываться, и не только во Франции. В Италии, Германии etc. тоже не веселей. О немецкой уютности и гемютности, о прогулках по Риму, о фланировании по Парижу придется забыть на неопределенный срок. В Европе холодно, в Италии темно.
Никто, впрочем, особенно и не вспоминает о былом туристовании. Бедность поразила русских – не разъездишься. Тем более, что и границы закрыты – то, что называется «Пива нет и неизвестно, когда». То есть, конечно, est modus in rebus. Если до зарезу туда надо, имеются методы. Но, во-первых, дорого, во-вторых, когда селение, как жилище погорелое, стоит, пребывание в таком селении не слишком радостно.
 |
Однако не одной беззаботной радостью жив человек. В незабываемом 1919-м европейские столицы тоже представляли собой печальное зрелище. Судорожное веселье там, правда, было, так и в России того времени оно тоже было – со спиртом и кокаином. Но в смысле благосостояния и благодушия послевоенная Европа не радовала. То же и после 1945 года. Разруха, тяжелый труд на шахтах и заводах, мало веселья.
Но стремление пробиться от страшной родимой земли в не слишком благословенную, но все же лучшую Европу – было. «От голода, тюрем и трупов в двадцатом году увезли». С точки зрения беглецов, даже миллионы трупов, догнивающих в долинах Фландрии, это все равно было менее ужасно, чем то, что творилось на родине. И сегодня мы полностью или не полностью принимаем логику великого русского исхода, но хотя бы понимаем. Несколько меньше принимаем второй исход 1943-1945 годов – там было слишком много пособников нацизма – но отчасти тоже понимаем. Тем более, что не одни же коллаборационисты там были.
Но ведь если всерьез воспринимать то, что говорят и пишут представители прогрессивной общественности, если посмотреть последние сводки на условном «Эхе дождя», то картина если даже и чуть отличается от 1920 года, то непринципиально. Коварством и изменой тиранство свирепеет, «мрет в наши дни с голодухи рабочий, станем ли, братья, мы дольше молчать», все живое и честное подвергается удушению, власть практикует правило «бейте разумное, доброе, вечное» – и с каждым днем мрачность усугубляется.
Тогда как в Европе сейчас, возможно, и холодно, и темно, и не больно пофланируешь, бульвардье с обязательной харей – это как-то не совсем то, а комендантский час – это совсем не то, но ведь это не главное. Главное – это незыблемые институты, это свобода, равенство и братство, это сменяемость власти, это права меньшинств. А с этим, невзирая на моровое поветрие, все остается в лучшем виде.
Тогда естественен порыв «Dahin! Dahin!». Здесь, если верить «Эху дождя» – обреченная и проклятая страна, а там, где свободные камни Европы, несмотря на комендантский час и прочие стеснительные, но необходимые меры, сохраняется главное – институты и свободы. А уж как-нибудь до этих свободных камней можно и добраться. Век назад было труднее – но добирались же.
Странный парадокс нашего времени в том, что стремления хоть тушкой, хоть чучелком, но вырваться из мертвящих объятий тирании не наблюдается. То ли тирания какая-то плюшевая, то ли свободные камни с каким-то изъяном, то ли камлания прогрессивной общественности сами по себе, а экзистенциальный прорыв к свободе, через тернии к звездам, сам по себе.
И никогда не читайте перед обедом антисоветских газет.
Комментарии (1)