80 лет назад, 14 мая 1940 года, состоялась бомбардировка Роттердама – первый раз в истории, когда была разрушена значительная часть крупного города. Эпоху варварских бомбардировок по жилым кварталам открыли немцы. Но большую их часть произвели союзники – англичане и американцы. Почему так получилось? Давайте разберемся.
Концепция
Идея бомбить мирные города куда попало родилась в Первую мировую. Сама эта война уже успела отметиться бомбардировками городов, но ни самолеты, ни дирижабли еще не могли поднимать столько бомб, чтобы сровнять с землей целые кварталы. Другое дело – бои на земле, там творился настоящий ад. Прорывать неприятельскую оборону получалось только с большим трудом, поэтому большую часть этого конфликта главная линия фронта осталась неподвижной.
В попытках преодолеть этот позиционный тупик и родилась теория воздушной войны. Ее автор, итальянец Джулио Дуэ, обращал внимание на то, какую панику вызвали первые налеты на мирные города. Тоннаж сброшенных бомб был небольшой – но кое-где случались чуть ли не бунты.
Дуэ говорил: люди в быту – это не армия на войне. Если обстрелять полк, тот может потерять половину солдат, но продолжать держаться. Убейте же пять процентов мирных жителей, и остальные придут в ужас настолько, что парализуют работу государства. А когда рухнет тыл, армии на фронте можно будет брать голыми руками.
 |
Мысль Дуэ, озвученная им в вышедшей уже после войны книге «Господство в воздухе», была проста: а давайте возьмем новейшие самолеты, загрузим их бомбами под завязку и нанесем максимально сильный первый удар. Сначала вражеские аэродромы, потом предприятия авиапромышленности, а затем, когда противник станет абсолютно безоружным против воздушных атак, будем просто планомерно бомбить его города, пока он не сдастся.
Гуманизмом итальянец не прикрывался – он не просто призывал работать по жилым кварталам, но и выводил формулы эффективности бомбовых нагрузок. Предлагая, например, брать треть фугасных бомб для разрушений, треть зажигательных для пожаров и треть с боевыми газами, чтобы помешать тушить эти самые пожары.
Но не все так просто
Военные всего мира слушали Дуэ и мотали на ус. Страны разрабатывали новые бомбардировщики и способные перехватить их истребители. С началом Второй мировой войны накал ожесточения довольно быстро дошел до тех самых ковровых бомбардировок – Роттердам стал лишь первой ласточкой.
Бомбить точно, особенно ночью, в любом случае не позволяли технические возможности. Другое дело – массово засыпать бомбами весь город, а начавшиеся пожары так или иначе дотягивались до какого-нибудь военного объекта. Да и массовая гибель мирных жителей оказывала угнетающее действие на солдат на фронте.
Другое дело, что получалось все далеко не так, как задумано. Кто бы кого ни бомбил, противник и не думал парализоваться, разваливаться и впадать в ужас. Да, страны несли убытки, но или продолжали сражаться, или побеждались силой оружия, но не в воздухе, а на земле.
Получилось так не в последнюю очередь из-за страха, что нагнетался от теории Дуэ в межвоенные годы. Все думали, что завтра прилетит орда бомбовозов и устроит кромешный ад. И готовились – строя бомбоубежища и налаживая другие элементы гражданской обороны. Эти методы вкупе с психологической готовностью и привели к тому, что все не рухнуло – хотя вполне могло бы во времена Первой мировой, телепортируй мы туда опытных летчиков и более совершенные самолеты.
Роттердам, Ковентри, Сталинград, Дрезден и Токио, а также десятки других городов потерпели серьезные разрушения во время войны. Бомбардировки с воздуха, конечно, вносили свой вклад. Но более-менее заметным он был только в одном случае – когда обложенная морской блокадой и побитая в Маньчжурии Япония подверглась массовым налетам и в итоге капитулировала в сентябре 1945-го.
Стратегические бомбардировки не выиграли войну в одиночку. Но оказались достаточно серьезным средством, чтобы занять прочное положение в иерархии вооруженных сил – все более-менее серьезные страны не прекратили проектировать свои крупные бомбовозы.
Почему одни бомбят больше, а другие меньше?
Если рассмотреть Вторую мировую, мы заметим, что ковровые стратегические бомбардировки – дело неравномерное. Советский Союз этим практически (за исключением не очень успешных попыток бомбардировок Хельсинки) не занимался. Германия пыталась, но довольно быстро сдулась. А вот Англия и США съели на этом деле собаку, в конце поставив технологию организации пожирающего город «огненного смерча» чуть ли не на поток. Почему?
Первое, что приходит на ум – островное, а то и континентальное (но через океан) положение англосаксонских государств. Высаживаться на берега и организовывать морские линии снабжения всегда сложно, а значит, на любой инструмент войны, позволяющий ударить из-за моря, будут смотреть с энтузиазмом. Кроме того, когда вы сидите за морем, вас самого сложнее ударить, а значит, можно меньше тратить на сухопутную армию, и больше – на авиацию или флот.
Второе – ресурсы. Стратегическая авиация – дорогое удовольствие. У США и Британии эти ресурсы точно были – именно поэтому воздух над Германией и стал планомерно заполняться «Летающими крепостями» и «Ланкастерами» уже с середины войны.
И последнее, мировоззренческое. Вторая мировая – продукт эпохи масс и массовых армий. Но либеральные демократии вроде Англии и США старались опираться на средний класс – по крайней мере, они считали, что опереться на него можно основательнее, чем на пролетариев. Отменить массовую армию они, конечно, не могли, но попробовать выиграть войну усилием образованного меньшинства, как бы возвышающегося над обычным «человеком из окопа», было можно. И этим сравнительным меньшинством как раз и были пилоты тяжелых бомбардировщиков.
Комментарии (10)