США не позволят России вернуться в клуб сверхдержав. Как утверждает американская пресса, сразу три высших чиновника американской администрации попытаются донести эту мысль на этой неделе до европейцев и мусульман. Почему Запад столь яростно противодействует возрождению России – и как сама Россия должна вести себя в этой ситуации?
В пятницу в Мюнхене открывается ежегодная конференция по безопасности. Из Вашингтона на нее приедут два ключевых генерала Трампа – его советник по вопросам национальной безопасности Герберт Макмастер и министр обороны Джеймс Мэттис. Кроме того, Макмастер также посетит Турцию, которая будет принимать и госсекретаря Тиллерсона, находящегося сейчас в поездке по Ближнему Востоку.
Три человека, определяющие внешнюю политику США, если американскому изданию National, везут с собой новую внешнеполитическую доктрину администрации Трампа. И доктрина эта заключается в том, что «США больше не станут демонстрировать мягкость по отношению к тем, кого они считают угрозой влиянию и стратегическим интересам Америки». В каком-то смысле это адресовано и Турции – так, Макмастер вроде бы должен «разъяснить пределы терпения США и НАТО в отношении авантюр Реджепа Тайипа Эрдогана в Сирии и его партнерства с Россией и Ираном». Но главный адресат, по словам National, это Россия: «В более широком стратегическом смысле Белый дом отправляет Кремлю сигнал о том, что Россия не сможет вернуть себе статус сверхдержавы».
Тут интересно не то, насколько достоверна информация американского издания. Важно другое – сама по себе такая позиция более чем распространена в англосаксонском и, шире, западном мире. Россия не имеет права занимать одно из лидирующих мест в мире – не важно, есть у нее такое желание или нет. Не имеет – и точка. Почему? Потому что мы так считаем. Но если вы хотите объяснений, то вот они: это тоталитарная, агрессивная, коммунистическая, имперская, православная, атеистическая, консервативная, революционная, антидемократическая сила.
Что, одно противоречит другому? Ну так выберете то, что относится к нынешнему времени – а остальное разложите по полочкам XVIII, XIX, XX веков. В реальности так и происходит – политика сдерживания России неизменна. Меняется, причем часто в циклическом порядке, только ее обоснование, то есть лозунги, под которыми она проводится. Что позволяет сделать очевидный вывод – причина такого отношения к нашей стране совсем другая.
Какая? Все просто – Запад считает Россию дикой, варварской страной. Страной-самозванцем. Запад боится Россию. И именно поэтому Россия не имеет права претендовать на одно из главных мест в мире. Ведь «чужой» и «дикий» не может быть на равных с развитым и своим. Преодолимо ли такое отношение – и, главное, есть ли желание преодолеть его со стороны Запада? Способен ли Запад отказаться от такого даже не высокомерия, а цивилизационного расизма?
Ведь со стороны России никаких проблем нет. Мы не только не считаем себя лучше, развитее или умнее других, у нас есть другая крайность. Наши «элиты» периодически впадают в унизительнейшее низкопоклонство перед Западом – забывая, предавая, отказываясь от родной истории, культуры, цивилизации ради «приобщения к благам цивилизации». Естественно, западной. У тех, кто считает Россию «одним сплошным недоразумением», на удивление бывает только западоцентричное мышление. Причем непонятно, что вреднее – тяга к западным материальным ценностям (т. н. образу жизни) или к духовным (то есть к «правильной философии» и «настоящему искусству» через забвение собственного). И то и другое наносит стране огромный урон. Но рано или поздно очередной приступ бездумной «любви» к Западу выправляется – и, пусть и большой ценой, Россия возвращается на собственный путь.
И вот тут начинается обострение уже западной русофобии. Если в период, когда Россией правят прозападные силы, «цивилизованный мир» лишь снисходительно слушает «бред варваров», что «мы с вами одной крови» и «у нас общие ценности и интересы», то как только русские вспоминают о своих корнях и интересах, к ним начинают применять ту самую «политику сдерживания». То есть объявляют нас исчадием ада и причиной всех бед для всего мира. Конкретным поводом для этого может быть что угодно, хоть защита христиан на Балканах (в пику, казалось бы, чуждой христианскому Западу Османской империи), хоть ввод войск в Афганистан (не имеющий никакого отношения к Западу), хоть возвращение Крыма.
То есть как только Россия начинает отстаивать свои интересы и вести себя почти как Запад (почти, потому что мы практически всегда озабочены лишь происходящим непосредственно у наших границ, а не на другом конце земного шара), тут же ей напоминают о том, что она не смеет претендовать на первые роли.
При этом сам Запад не замечает абсурдности своих претензий. Как можно указывать державе, которая объективно относится к числу главных мировых игроков?
Действительно, ведь после того, как три века назад, в начале XVIII столетия, Россия вышла на европейскую арену, стало понятно, что ничего в мире не будет происходить без нее. Потому что, как бы ни были сильны тогдашние две сверхдержавы, Великобритания и Франция, сама траектория развития России предвещала ее дальнейшее возвышение. Что и произошло – поэтому в XIX веке Россию пару раз пытались задавить объединенной Европой, а в XX дважды пробовали ликвидировать как таковую. Но после 1945-го Россия стала бесспорной сверхдержавой и, более того, спустя три десятилетия достигла пика своего глобального могущества. После чего по доброй воле (пусть и замешанной на глупости руководства) не просто сдала назад, но и вовсе развалилась на части. Разбилась вдребезги, обрадовался Запад – но, как и в 1917-м, Россия встала на ноги, вернулась и пошла своим путем.
На котором перед нами даже не стоит вопрос, быть сверхдержавой или не быть. Россия по своей сути может или быть великой, или не быть вовсе. При этом наше сверхдержавие не колониалистское, не гегемонистское, не империалистическое. Мы не собираемся никому ничего навязывать, не хотим контролировать все проливы и континенты. Мы просто хотим развиваться своим умом и идти своим путем. Проблема Запада в том, что для того, чтобы у нас появилась возможность так жить, нам придется лишить кого-либо возможности быть гегемоном в этом мире. То есть наша свобода начинается там, где заканчивается глобалистский проект мирового господства – как бы это ни было печально для атлантистов.
Которые могут говорить что угодно – но никто в этом мире их уже не слышит. Спросите у Китая, Индии, исламского мира, европейцев и латиноамериканцев: может ли кто-либо помешать России занять достойное ее место в новом, формирующемся сейчас миропорядке?
Такой силы просто не существует.
Комментарии (1)