В поисках ответа журналист «КП» Эдвард Чесноков проехал от Москвы-реки до берегов Красного моря
Эдвард ЧЕСНОКОВ
После осеннего успеха Азербайджана (читаем Турции) в Карабахе - национальных флагов стало куда больше
Фото: Эдвард ЧЕСНОКОВ
ИСЛАМСКИЙ ФАКТОР
Этот репортаж должен был начаться в Стамбуле — но начался в африканском Джибути, небольшой стране на восточном побережье Черного континента. Когда местные друзья не без гордости показали мне огромную мечеть. Видна издалека, закончена в конце 2019 года, вместимость — 6 тысяч человек. Крупнейший исламский объект в Восточной Африке. Вдохновитель проекта — сам президент Турции Реджеп Тейип Эрдоган. О постройке мечети он договорился с властями Джибути во время госвизита в 2015 году.
Меня, конечно, зацепило, стал гуглить. Население Джибути — темнокожие африканцы. Но чудо-мечеть воздвигнута в подчеркнуто оттоманском стиле. Названа в честь светского деятеля — султана Абдул-Гамида II. Почему? Ключик подбирается просто: «Правил, опираясь на идеи панисламизма» (читаю в Википедии). Тогда, при султанах, Джибути контролировалось Стамбулом.
Это как если бы Россия в Минске построила храм имени Екатерины II — царицы, при которой Белоруссия вошла в состав Империи…
Но вернемся в Джибути. Мечеть Абдул-Гамида создана на деньги турецкого фонда, заточенного на продвижение «мягкой силы» за рубежом. Материалы для постройки импортировались из Турции. Подрядчики — тоже свои. То есть наши стамбульские коллеги не спустили миллионы зарубежным братушкам — а просто переложили деньги из одного собственного кармана в другой.
В чем башкиш? Так ведь в маленьком Джибути — крупнейший в регионе порт, откуда берёт начало шоссейная и железная дорога в соседнюю Эфиопию. Там — бурно растущий рынок с населением в 116 млн человек. А во всех странах Восточной Африки, с которой торговля тоже ведется в основном через Джибути, — уже под 200 млн.
«МЯГКАЯ СИЛА» — ВОРОТА НА ЧУЖОЙ РЫНОК
Поэтому и на трассе Джибути — Аддис-Абеба я вижу десятки фур, груженых стальными вязанками арматуры. «Пришло по морю из Турции», — объясняют друзья. В Эфиопии недавно открыли крупнейшую в Африке ГЭС, вся страна — огромная стройка. Вы об этом, наверное, и не знали? А стамбульские бизнесмены — знают. Выбора у них нет: с США и ЕС отношения разладились, у Китая и Индии — свои сталевары, не хуже. Вот и приходиться выкручиваться. Идти на новые рынки — в Африку.
Постоянно замечаю в Джибути машины со знакомым по Стамбулу бело-красным флажком под лобовым стеклом. Привозят уважаемых людей на деловые встречи. «Брат, у нас общая культура и история, наш президент — защитник всех мусульман, может, договоримся о скидке?». И ведь договариваются. За тем она и нужна — «мягкая сила».
Турецкая мечеть на берегу Красного моря, в пяти часах перелёта от Стамбула
Фото: Эдвард ЧЕСНОКОВ
Еду на север Джибути, в район Таджуры. Вдоль дороги — по Тютчеву: «Эти бедные селенья, эта скудная природа…» (ох, ближе Африка русскому человеку, ближе, чем можно представить). Но даже эта деревенька без названия, с домишками из брезента и палок — не забыта Аллахом. На лучшем месте — небольшая типовая мечеть. Красивая, словно спускаемый аппарат первого космонавта. Конечно, с турецким флагом на стеночке.
Да уж, думаю, а когда мы пытаемся работать «мягкой силой» (в прошлом году Россия только по линии ООН потратила на гуманитарные проекты за рубежом $35,5 млн) — то наши национальные символы там тоже на видном месте?..
В общем, пришлось мне раскрыть блокнот со стамбульскими записками недельной давности и перенестись из Джибути в Турцию. Дабы выяснить: зачем наш Южный сосед ведет экспансию по всему миру. И, самое главное, не угрожает ли то России.
СИНУСОИДА ЭРДОГАНА
Знаете, в какую страну чаще всего ездит Эрдоган? Правильно, в нашу: с момента введения Западом антироссийских санкций в 2014 году — южный сосед посещал Россию аж 11 раз. А к некогда приоритетным американским партнёрам — заглядывал на огонек лишь 9 раз.
Вроде бы — мир, дружба, помидорка! Но потом наступает 16 октября 2020 года, на встрече со своим украинским коллегой Владимиром Зеленским — Эрдоган делает заявление:
— Турция никогда не признавала и не признает незаконную аннексию Крыма.
Стамбул - город контрастов. В минуте ходьбы от этих неформалов можно встретить пышнобородых исламских проповедников
Фото: Эдвард ЧЕСНОКОВ
В наших СМИ — паника, проклятия, депутаты прокомментировали, «теперь-то мы знаем, кто настоящий враг». О том, что Зеленский на тех переговорах вновь подтвердил готовность построить в Киеве большую мечеть — писали гораздо меньше. Хотя понятно, что сей религиозный объект в исконно православном городе будут воздвигать под турецким контролем. Для продвижения своего, «правильного» взгляда на мир…
Ровно за год до этого, в октябре 2019-го, я впервые в Стамбуле — прилетел с парламентским пулом освещать международную конференцию российских и турецких депутатов. Среди почетных гостей — Наталья Поклонская, член Госдумы от Крыма. Делегацию встречает сам Эрдоган. И… жмет Поклонской руку. В наших СМИ — восторг, славословицы, «Анкара признала Крым!».
В туристическом центре Стамбула остались лишь дворники
Фото: Эдвард ЧЕСНОКОВ
То есть русско-турецкие отношения — такая уже многолетняя синусоида. В Сирии протурецкие боевики убили нашего пилота — провал: «Анкара вонзила нам нож в спину». Эрдоган прилетел к Путину в Сочи, после многочасовых переговоров мы договорились о совместных патрулях в той же Сирии — взлет: «Мы вместе с новыми союзниками будем строить в Евразии новый миропорядок». И так далее, и так из года в год.
В общем, что происходит — понятно. Но как эту «синусоиду Эрдогана» объяснить? У него самого не спросишь. Хотя «Комсомолка» честно пыталась, года полтора назад, во время очередной русско-турецкой оттепели, направляла запрос на интервью. Но — увы. Зато мне удалось поговорить с человеком, которого сам Эрдоган называет другом.
Только цифры.
Фото: Дмитрий ПОЛУХИН
«КРЫМСКИЙ ВОПРОС БУДЕТ ПРЕОДОЛЕН»
Здесь, за границей, понимаешь, насколько Москва ушла вперед. В новых вагонах стамбульского метро — ни USB-зарядок, ни вайфая, как у нас. И даже устойчивая мобильная сеть — далеко не на всех станциях. Или другая простейшая вещь: билетные автоматы, на которых греются роскошные стамбульские котики, принимают только наличные. Нет купюр? Беги на улицу, ищи банкомат, снимай деньги.
Метро - новое турецкое. А метровагон - южнокорейский
Фото: Эдвард ЧЕСНОКОВ
Зато пустили трамвай через Золотой рог. Статьи в СМИ — в духе бодрых советских газет: «Все больше женщин осваивают профессию вагоновожатого»… Вот только вагоны трамвая — от западных машиностроителей. Вагоны метро — от южнокорейских. Мечта об Империи — и реальность. (В России весь этот транспорт — отечественного производства.)
На метро я приезжаю в новый небоскребный район Стамбула Левент. Бизнес-центр, неброские двери с надписью «Северный вестибюль». А за ними — офис одного из самых богатых людей страны. Его зовут Этхем Санджак, его семья, как они сами утверждают, — прямые потомки Пророка, его бизнес — импортозамещение.
Этхем Санджак и Эдвард Чесноков
Фото: Эдвард ЧЕСНОКОВ
Санджак курирует важнейший оборонный проект: создание национального танка. Наши СМИ переполнены восторженными (или ладно — паническими) отзывами о турецких беспилотниках, показавших себя в недавней войне за Карабах. За которыми выстроилась очередь.
Но в попытках стать царем горы — а эрдогановская Турция мечтает из региональной державы превратиться в одного из мировых лидеров — каждая новая вершина оборачивается лишь новыми проблемами. Беспилотники — хорошо. Но без возможности произвести собственный танк (сейчас бронемашины для турецкой армии клепают в Германии и Америке) — в «клубе великих» ты будешь лишь куковать в прихожей.
— Меня американские журналисты об интервью просят, да я отказываю — напишут какую-нибудь ерунду, — невзначай говорит мне Этхем Санджак, приглашая к столику с кофе и восточными сладостями.
За этой неприметной дверью офис одного из самых богатых людей страны - Этхема Санджака
Фото: Эдвард ЧЕСНОКОВ
Я догадываюсь о причинах его радушия. Американцы по всему миру давят на производителей ключевых компонентов танка — двигателей, брони — запрещая их экспорт в Турцию. По сути, Вашингтон ведут себя с Анкарой так же, как та — с Москвой. На словах — заверения в партнерстве (в данном случае «в рамках блока НАТО»). На деле — собственная игра.
Получается, и США, и ЕС (европейцы тоже регулярно критикуют Эрдогана — за «недостаток демократии») сами толкают Турцию к ситуативному союзу с Северным соседом…
Конечно, я спрашиваю Санджака насчет Эрдогана и Крыма.
— Присоединение Крыма к России — это вопрос, который в первую очередь касается крымских татар и русских, живущих там. И они это решение приняли. Все остальное можно рассматривать как партию в шахматной игре. Но скажу вам одно: «крымский вопрос» не может стоять преградой в установлении стратегического союза между Россией и Турцией. И этот вопрос будет преодолен, — по-восточному дипломатично отвечает Санджак.
Мы прихлебываем чудесный восточный кофе — и радушный хозяин продолжает:
— Вам говорят об «угрозе от Турции и пантюркизме»? Вы удивитесь, но нам говорят то же самое: «об агрессивных устремлениях России, которая исторически мечтала захватить Босфор и Дарданеллы». Но на самом деле это всё козни Запада, чтобы нас поссорить. Если соединить наши национальные черты: смекалку и изобретательность русского народа и турецкое умение торговать — можно достичь невероятных успехов…
Но потом я вернусь в Москву — и синусоида снова уйдет в обвал: турецкий госканал TRT1 покажет в эфире карту «расширения влияния Турции к 2050 году» — с Крымом, Кубанью, Нижней Волгой и Средней Азией. Правда, если вчитаться в новость — выходит, что оригинал скандальной карты… подготовил американский аналитический центр Stratfor. А довольные турецкие журналисты, значит, просто перепечатали новость?
Подсчет.
Фото: Дмитрий ПОЛУХИН
«АНКАРА ВОНЗИЛА НОЖ В СПИНУ МОСКВЕ? НЕТ, НАОБОРОТ!»
За последние 30 лет Турция утроила потребление энергии; по всему Стамбулу, наплевав на угрозу землетрясений, растут небоскребы; под Босфором проложены два тоннеля и заканчивают строительство третьего (по размаху и сложности эти проекты сравнимы с нашим Крымским мостом). Теперь называть турок «помидорниками» может лишь очень наивный человек — в Малой Азии появилась огромная промышленность. Те же беспилотники вспомните.
Главная проблема Турции - своих энергоносителей, нефти и газа, почти нет
Фото: Эдвард ЧЕСНОКОВ
Но амбициозная Турция критически бедна природными ресурсами — 99% природного газа и 93% нефти приходится импортировать. И примерно треть — из России. Но турки хитры, любят многовекторность. Специально закупают газ не только у нас, но и одновременно в Иране, Катаре, Алжире... Чтобы не зависеть от одного поставщика.
Однако их гонка за имперским величием — это велосипед, который едет, только когда неистово крутишь углеводородные педали. Турки все последнее десятилетие отчаянно ведут «гибридные войны», силясь зайти в Ливию (поддерживая одну из сторон в местной гражданской войне), в Северную Сирию, в Ирак, в Закавказье (помогая Азербайджану против Армении). На всех этих территориях есть или нефть, или газ, или то и другое.
Последняя попытка чуть было не привела к уже настоящей войне — потомки османов заявили о своих правах на средиземноморский шельф с залежами нефти и газа. Хотя он, с точки зрения мирового сообщества, принадлежит Греции.
— Прошлой осенью, на пике того скандала, мы внимательно слушали, что скажет российский МИД, — говорит мне один из самых авторитетных стамбульских экспертов по оборонной политике — адмирал и университетский преподаватель Джихат Яйджи. — Ваш МИД мог поддержать нас или хотя бы занять нейтральную позицию. Но он высказался в поддержку Греции. Со стороны России это не стратегическое партнерство — а почти нож в спину…
В христианском храме на Истикляле - спокойно выставляют рождественские фигурки
Фото: Эдвард ЧЕСНОКОВ
Ну и дела. Я, честно сказать, каких-то таких «антитурецких заявлений» российских дипломатов вспомнить не смог. Может, журналисты опять чего-то напутали…
Впрочем, есть и непреложные факты. Вот вы знаете, что в Анкаре до сих пор есть площадь Джохара Дудаева — террориста из девяностых времен войны на Кавказе? Я задаю этот вопрос известному в Турции политику, лидеру партии «Ватан» по имени Догу Перинчек.
— Это наследие прежнего периода, когда Турция была встроена в западный, атлантический мир. Но теперь с ним покончено. Хотя, конечно, всю грязь, оставшуюся от старых времен, невозможно вычистить сразу. Да, вы задали вполне резонный вопрос. Но когда я выступаю на турецких телеканалах, отстаивая необходимость союза с Россией, меня тоже спрашивают: подождите, но ведь в Москве есть представительство сепаратистов, — замечает Перинчек.
Речь, как вы понимаете, о курдах. Они рассеяны по смежным районам Сирии, Ирака и Турции, мечтают о своем государстве; некоторые их организации признаны в Анкаре террористическими. В феврале 2016 года, когда «русско-турецкая синусоида» в очередной раз скатилась к точке замерзания, курды открыли в Москве своё посольство.
В общем, когда наши публицисты трезвонят, что «турки вновь всадили нож в спину» — очень похожие слова, только с противоположным смыслом, слышны и на Босфоре…
Даже ужасы коронавируса не могут заставить турок прекратить торговлю
Фото: Эдвард ЧЕСНОКОВ
ВМЕСТО ЭПИЛОГА
Почему идея «Великого Турана» столь популярна? Так ведь «Эрдоган — защитник мусульман», Святую Софию из собора-музея успешно превратили в мечеть, вместе победили в Карабахе. И это только за 2020 год. Турции есть чем увлечь пассионарную молодежь из СНГ.
А что можем предложить Мы?
Я выхожу на Истикляль — главную пешеходную улицу Стамбула. Тут с десяток книжных магазинов (на нашем-то Старом Арбате — хорошо 3-4 наберется). И они… открыты, несмотря на корона-блокаду. Захожу в один, на видном месте — «Евгений Онегин» в новом переводе, 350 рублей на наши деньги. Едва ли не дешевле, чем в Москве.
А на других стеллажах — книги о величии Турции.
А в интернете — исторические сериалы о том, как турки вместе (допустим) с узбеками сражались… не буду говорить, с кем.
Любовь стамбульцев к котикам не может поколебать даже коронавирус
Фото: Эдвард ЧЕСНОКОВ
Да. Главная ударная мощь южных соседей — не беспилотники «Байрактары», а «мягкая сила» на основе турецкого национализма и местной версии ислама. И они не боятся транслировать это через культуру и медиа. А с идейным энтузиазмом — и экономические трудности можно перетерпеть. Как в СССР времен великих строек.
Но ведь «мягкая сила», с помощью которой можно заводить новых друзей и продвигать свои товары, есть и у России. В том числе и на самом перспективном рынке XXI века — в миллиардной Африке. Именно туда я летал, делая пересадку в Стамбуле.
Читайте на
Комментарии (0)