Зачем построили Крымский мост

Начинающий писатель и драматург Николай Варсегов представляет на суд читательский свою детективную повесть

НИКОЛАЙ ВАРСЕГОВ @varsegovnобозреватель

Все началось с турецкого пляжа. Сюзи идет вербовать Рому.Фото: Николай ВАРСЕГОВ

Наш автор Николай Варсегов пишет своеобразным стилем, а потому в редакции развернулись споры: примет читатель такую прозу или не примет? В плане опыта мы представляем начало повести (35% текста) и ждем ваших мнений: интересно сие творение или нет?

Мы издадим эту повесть электронной книгой по цене 100 рублей, если наберется достаточное количество людей, готовых ее купить. Что и оправдает наши затраты.

Читатели также могут предложить на форуме свои варианты названия этой повести, а также попробовать угадать развитие событий.

Зачем построили Крымский мост

Часть 1

Эту историю, по сути еще секретную, мне рассказал попутчик Фёдор, с которым ехали мы недавно в одном купе поезда «Вятка». Фёдор представился отставным полковником контрразведки. Поэтому он являлся сам очевидцем иных событий, а в некоторых участвовал, о чем свидетельствует боевой шрам на левой его щеке.

И вот сейчас, спрятавшись от коронавируса в моей писательской келье, решил я предать огласке некоторые моменты из той истории. Поскольку дело происходило совсем недавно, то имена героев и иные географические места пришлось мне переиначить. Итак.

МЕДОВАЯ ЛОВУШКА

Рому Бражникова, тракториста из Старовятска, завербовали западные спецслужбы. В свои сорок четыре года Рома впервые в жизни выехал за границу, в Турцию. Там-то и все случилось. Через бабу, само собой, по классической пошлой схеме. Она подошла к Роминому шезлонгу и удивленным взглядом сверлила Рому, растягивая при этом щеки в хищнической улыбке. Из одежды на ней лишь шляпка, да пара тряпочек на интимах. После заговорила кажется по-английски.

- Чо ты хочешь, не понимаю, - ответил Рома, набычиваясь лицом. - Это мой лежак! Я с утра здесь его надыбал! Вот, - он ткнул пальцем на боковину, где острым камушком выцарапано «Рома».

Тут женщина перешла на русский и сконфуженно так сказала, что-де ошиблась. Что этот Рома ну так похож на какого-то Крыса Пайню, актера ее мечты, поэтому вот она и спутала. Затем протянула руку, украшенную браслетиком - тоненькою цепочкой, и назвалась Сюзанною из Парижа с русским происхождением по эмигрантской линии.

×

- Для вас можно просто Сюзи, - она ослепила Рому блеском своих зубов.

- Роман, или просто Рома, - ответил он, протягивая мозолистую ладонь с татуировкой на пальцах «РОМА» и обнажая железный зуб.

Рома с женщинами уж давно не сталкивался — третий год, как он бросил пить. Из-за этой проклятой пьянки от Ромы ушла жена к наркологу Исымбаеву, с которым вместе она боролась за трезвый образ скатившегося супруга. Ушла вместе с дочкой школьницей. Этот удар судьбы так Рому ошеломил, что он навсегда порвал с гадким зеленым змием.

Сел Рома за рычаги трактора лесоруба и зарабатывать стал нехило.

Рома не знал, конечно, что он под колпаком у разведок Запада, и когда получил письмо от турфирмы «Нах Остен цвай», не почуял какой-то каверзы. В письме указывалось, что уважаемый мистер Бражников стал счастливым обладателем бесплатной путевки на такой-то курорт турецкий, путем случайного лотерейного везения. Что это отнюдь не розыгрыш, не мошенничество, а честная акция от турфирмы. Что господину Бражникову не придется нигде платить ни одной копейки за перелет, проживание и питание.

Так вот и оказался Рома в тот день на пляже, где подошла к нему вышеназванная Сюзанна с притягательными чертами даже для злостных трезвенников. И не ведал, конечно, Рома, как пишут теперь в романах, что эта женщина, этот день разделят его судьбу на «до» и «после».

- А можно мне с вами селфи? - спросила Сюзи.

- Чево? - удивился Рома.

- Ну это фото с вытянутой руки. Я подружке хочу отправить. Она тут недалеко, в соседнем пансионате. Удивится с каким красавцем познакомилась я на пляже.

Рома весь разомлел от счастья. Простофилки-провинциалки, лишенные эстетического чутья, не видели в нем красавца и подобных приятных слов в его адрес не говорили. А эта Сюзи, что сразу видно, возвышенная натура.

Вечером они долго бродили по набережной, взявшись за руки. А утром Сюзи уже в аморальном виде, сладко потягиваясь в постели, произнесла:

- Ромка, не мог бы ты оказать мне маленькую услугу. Подружка Галя сегодня улетает в Париж, так я хочу послать с ней маме немного турецких сладостей. Вот в этом пакете. Галя позвонила, торопится. А мне надо принять джакузи и всё такое…

- Не вопрос! - ответил Роман, натягивая джинсы.

- Галя сейчас подойдет к фонтану вон там на площади.

...У фонтана с пакетом этим Рому и повязали. Его долго везли куда-то, на голову натянув мешок, пахнущий вытрезвителем номер 5 города Старовятска. А после в неком прохладном подвале при тусклом свете был допрос. Два человека в гражданском, сидя за массивным столом, через переводчика объяснили Роме, сидящему посредине подвальной комнаты на табурете, что все эти нелепые объяснения — якобы некая Сюзанна передала для некой Гали пакет со сладостями, и якобы Рома не знал, что в пакете крупная партия наркотиков — турецкий суд не обманут. И что по законам Турции его посадят на 20 лет. Но есть второй вариант — Рому в наручниках отправят в Россию. Там он получит меньший срок — лет 18, а то и 17.

Роман кричал, звеня наручниками, что он не виноват. Ни о каких наркотиках он и знать не знал, но люди за столом лишь что-то писали и не просматривалось в их лицах ни капли веры.

После эти трое ушли, а в комнате проявились двое: статный седой мужчина лет так под шестьдесят и молодой лет до тридцати. Старший уселся за стол, велел молодому расстегнуть у Ромы наручники и дать арестанту бутылку воды. При этом говорил он по-русски, но с иностранным акцентом.

- Меня зовут Пантелей Прокофьевич, - представился Роме старший. - Пиво я вам, Роман Васильевич, не предлагаю. Знаю, что вы в завязке уж третий год. Поэтому вот вода. ...Да-а, в паршивую же историю вляпались вы, Роман Васильевич, - продолжил он. - Но перестаньте нервничать. Мы можем спасти вас и от тюрьмы, и от всех этих неприятностей, связанных с наркотой. Более того, вы можете, как ни в чем не бывало, продолжить ваш отдых здесь в еще лучшем отеле и даже получите хорошие деньги, если согласитесь нам оказать маленькую услугу.

Голос старшего звучал так правдиво и утвердительно, что у Романа начала прекращаться дрожь и его сознание озарилось неясной радостью. Он готов был на что угодно, лишь бы этот кошмарный сон поскорей закончился.

- Да я, конечно…, - ответил Рома.

- Подойдите сюда, пожалуйста, - сказал Пантелей Прокофьевич, вынимая из папки какие-то бумаги. - Вам знаком этот человек? - он поднес Роме почти под нос крупную фотографию.

- Так это же…, это же Лёвка Валенок! - узнал Роман. - Мой бывший кореш. Он на рынке валенками торговал, потому и Валенок. А потом мы с ним вместе в Москву на Лужу ездили, на Лужниковский рынок. Там барахло брали всякое и в Старовятске у нас толкали.

- Да, да, - ответил старший, - это Лев Аркадьевич Климов.

- А он, чо живой еще? - спросил Роман.

- Живой, живой! - подтвердил Пантелей Прокофьевич.

- А то я думал…, за ним же братва и менты охотились.

- Вы вот что, Роман Васильевич, присаживайтесь сюда, - старший указал на диван, - и расскажите все, что известно вам про этого Левку, как вы сказали, Валенка.

- Да чо рассказывать? Он сначала в Москве учился на физика там какого-то. А потом перестройка эта. Его из Москвы пинком. Он к матери в Старовятск вернулся. Стал валенки продавать. Заводы у нас закрыли, я тоже на рынок тогда подался и торговал овчиной. Там с Левкой и скорешились мы. Крышевал нас тогда Соленый.

- Чего Соленый? - не понял старший.

- Бандит был такой Соленый, покойник уж. Торговцы деньги ему платили. За это милиция и бандиты нас торгашей не трогали.

- Понятно, - ответил старший, - пожалуйста, продолжайте.

- Валенок был расторопным парнем, чуял какой товар больше народу нужен. Он мог бы стать директором рынка, но у Валенка тараканы в башке водились. Когда, например, с ним в поезде ездили мы в Москву, он все схемы чертил какие-то, все чо-то изобретал. Я говорю, ты чо там изобретаешь? А он отвечает мне: ядерный двигатель для ракет межконтинентальных. Представь, говорит, ракета с перематерной экой скоростью сможет летать годами хоть над землей, хоть в космосе, ну а когда понадобится — хрясь, и на Вашингтон! Потом в Москве он бегал по институтам с этими чертежами. Но они, козлы, Лёвку не принимали, он сильно нервничал. Но однажды на Луже как-то он познакомился с одним торгашом академиком. Тот вывел его на барыг из НИИ какого-то. Барыги и согласились секретное оборудование продать. Но запросили аж тридцать тысяч американскими. А где их взять? Чем лучше у нас с Левкою шла торговля, тем больше бандиты нас обирали. И вот однажды Левка пошел ва-банк. Он убедил бандитов, если они дадут ему тридцать тысяч, он им через полгода все пятьдесят вернет от оборота. Бандиты ему поверили. А мне он тогда сказал: может случиться Рома, что я пропаду надолго, а может и вовсе сгину. Но ты мой друг, и я на тебя надеюсь, что ты моей маменьке, если что, поможешь. Если будут тебе приходить переводы от некой от Насти Галкиной, то ты пятнадцать процентов от переводов себе бери, а восемьдесят пять маме моей отдай. Он знал, что я парень честный, не обману. Ну я и не обманул.

Взял Валенок у бандитов деньги, да и пропал совсем. Где только они его не искали, но не нашли. А я почитай три года получал переводы денежные от некой от Настасьи Галкиной. Иногда забирал себе так процентов пять, а остальные честно Татьяне Марковне. Ну а когда уже та преставилась, царствие ей небесное, так я ее и похоронил, да написал той Галкиной, что вот такое горе… О Леве Валенке больше я ничего не слышал, вот вам и весь рассказ.

- Ну что же, я верю вам, пока все сходится, - сказал Пантелей Прокофьевич. - Будем снимать с вас обвинение в распространении наркотиков. Но скажите честно, вы точно не знали, что в пакете, который передавали, находится наркота?

- Я вам клянусь!

- Тогда подпишите вот эти следственные бумаги. Здесь, здесь и здесь, - указал Пантелей Прокофьевич. - И вас отвезут сейчас в другой хороший отель, где вы продолжите отдых свой.

- Но тут написано не по-русски, - заметил Рома, - что в этом тексте?

- Если в общих чертах, то здесь указано, что вы к инциденту с наркотиками не имеете никакого отношения.

И Рома все подписал.

- Теперь получите вот две тысячи долларов, - Пантелей Прокофьевич протянул Роману конверт, и отдыхайте до завтра. Более, чем на пятьсот шагов от отеля не отходите. Ваши вещи туда уж перевезли. А утром мы продолжим наш разговор.

- А за что мне доллары? - удивился Рома.

- Как за что? - переспросил в свою очередь Пантелей Прокофьевич, убирая подписанные бумаги. - За переданную вами информацию, за готовность сотрудничать с нами, то есть с натовскими разведчиками. Ну вы сами только что подписали. ...Ну всё, на сегодня хватит, - глянул он на часы. - Продолжим завтра.

Только уже в отеле, поселившись в люксовый номер, Рома начал задаваться вопросами: а что это было? Зачем его так расспрашивали о Валенке? Кто же на самом деле эта Сюзанна? Зачем она передала с ним наркотики? Голова шла кругом и мысли путались. За что ему дали так много долларов? Какие еще разведчики?

ПОБЕГ

Лёвка Климов еще на первом курсе изобретал ядерный ракетный двигатель. Однако профессора незлобно над ним посмеивались, поясняя, что-де реактор ядерный это махина, размерами с паровоз. Такое не полетит. И меньше его не сделать. А Левка упорно делал — чертил, пыхтел, стучался по институтам, но получал отлуп.

Скоро страну накрыла перестроечная разруха. Обучение стало платным — официально или за взятки. Нищий Левка выставлен был на улицу. Но вот академик Дроссель Иван Егорович, с коим Левка совсем случайно столкнулся на Лужниках, Левкины чертежи изучил внимательно и воскликнул: эврика! Однако же пояснил он Леве, что в нынешнюю науку это не протолкнуть. Все грамотные ученые или выехали, или ушли на рынок, или ушли в запой. Но есть один вариант: если Дроссель совместно с Левкой поедут, к примеру, в Англию… Иван Егорович не договорил, как Левка вдруг возмутился весь:

- Да как вы смеете мне предлагать такое! Продать этакие секреты нашим потенциальным недругам?! Да у меня деды за родину воевали!

- Дослушайте, Лев Аркадьевич, а потом кричите, - нахмурился академик. - Я сам патриот России! Коммунист! Как вы могли подумать, чтобы я предложил вам выдать врагу секреты?! Но чтобы вашу идею внедрить в оборонку нашу, нам надо поехать в Лондон! Выслушайте мой план…

План Дросселя Левку озадачил, но Левка принял его. Встал вопрос о добыче денег на это недешевое путешествие. Пришлось обмануть братву и кинуть ее на бабки.

По прибытии в Лондон Лева с Иваном Егоровичем сняли маленькую каморку на окраине и стали готовиться ко своему задуманному. Иван Егорович зашел в пивной паб неподалеку от российского посольства, заказал пива и, хорошо владея английским, завел разговор с барменом.

- А что, российские дипработники к вам заходят? - спросил он бармена.

- А то как же! - ответил тот.

- А шпионы среди них есть?

- Русские все шпионы, - ответил бармен и спросил в свою очередь, - сэр из МИ-5?

Иван Егорович утвердительно промолчал и задал следующий вопрос:

- А не могли бы вы указать мне на более матерых русских шпионов?

Бармен поглядел на часы, ответил:

- Через четверть часа придет господин средних лет в сером плаще. Сотрудник российской дипмиссии по имени Валентин. Он сядет вон там в углу за забронированный для него столик.

Закажет две пинты пива и селедку с луком. Рядом поставит стул, на него портфель, чтобы со стороны было затруднено следить за его руками. Отопьет он из кружки пиво, потом у себя в боковом кармане открутит пробку с бутылки виски и незаметно как бы нальет он виски в пиво. Потом он закажет еще одну пинту пива и станет опять добавлять туда виски.

- Ну и почему вы решили, что он матерый шпион?

- Когда он закажет четвертую пинту и дольет в нее остатки виски, он запоет свою любимую песню и пустит слезу. Официанты записали песню на диктофон, отнесли в Скотленд-Ярд. Там сделали перевод. А перевод такой. Молодой джентльмен гулял весной по лесу, пил березовый сок и там же вступал в интимную связь с молодой леди. Затем по линии внешней разведки его забросили в Бразилию, где он заразился малярией, провалился, попал в тюрьму и боится возвращаться на родину. В Скотленд-Ярде нам и объяснили, что это гимн советских еще шпионов. А нашего посетителя, как выяснилось, зовут Валентин. В посольстве служит четвертый год. В баре ни с кем не встречается.

- Почему вы отнесли запись песни в Скотленд-Ярд, почему не…, - Иван Егорович сделал паузу.

- Почему не к вам, сэр, - продолжил бармен. - Потому что мы работаем напрямую с полицией и о всех подозрительных обязаны сообщать туда.

- Хорошо, - сказал Иван Егорович, - я с вашего позволения познакомлюсь с Валентином. Но только вы о том никому! Даже в Скотленд-Ярде.

- Ну разумеется, сэр.

Иван Егорович сел неподалеку от столика Валентина и стал потягивать пиво. Аккурат через четверть часа явился Валентин в сером плаще и расположился за своим забронированным столиком. Заказал два пива, селедку с луком и что-то там еще. Вечерело. Бар наполнялся разношерстной галдящей публикой. Иван Егорович терпеливо ждал. А когда Валентину принесли четвертую пинту, Иван Егорович с кружкой подошел к его столику и заговорил по-английски:

- Добрый вечер.

Валентин исподлобья глянул так не совсем приветливо и слегка кивнул, дав понять, что не расположен.

- Вы позволите? - Иван Егорович указал на стул и, не дожидаясь ответа, присел. Отпил из кружки под недобрым взглядом Валентина. Вытер губы салфеткой и вдруг… запел:

- Я в весеннем лесу пил березовый сок, с ненаглядной певуньей в стогу ночевал. Что имел — потерял, что любил — не сберег…

Валентин, поменяв лицо на благожелательное, скоро подхватил:

- И носило меня, как осенний листок. Я менял города, я менял имена…

А потом они шли в обнимку по ночной Kensington Palace Gardens и горланили уже хором:

- Зачеркнуть бы всю жизнь, да сначала начать. Полететь к ненаглядной певунье своей!

ОПЕРАЦИЯ «ШПАГА»

Утром уже на трезвые головы Иван Егорович и Валентин встретились в Гайдпарке, как и договаривались вчера. Неспешно шли по аллее.

- Буду говорить с вами прямо, - сказал Иван Егорович, - есть у меня молодой приятель, очень перспективный ученый ядерщик. Назовем его, скажем… Стивеном. Так вот, этот Стивен работает в одном из секретнейших институтов в Солсбери. Они там сейчас изобретают ядерный ракетный двигатель, который в перспективе сможет гонять над землею на сверхкосмических скоростях, например, атомный снаряд. И может гонять годами, пока не случится надобности кинуть его, скажем, на Москву. Интересно, не правда ли?

- Я внимательно слушаю, - сказал Валентин, стараясь руку с сигаретой придерживать у левой стороны груди, тем самым защищая от шума ветра спрятанный под плащом диктофон.

- И никакие ПВО не способны будут поразить этот снаряд на ядерном двигателе в силу его чудовищной скорости, - продолжал Иван Егорович. - Да-а. Так вот мой приятель Стивен в последние времена испытывает некие материальные трудности по причине испепеляющей и неразделенной любви к одной молодой неприступной леди. Любовь в наше меркантильное время, знаете ли, она много денег требует, хэ-хэ.

- Я вас понял, - отвечал Валентин. - Помочь в любви молодому человеку дело благородное. А сколько в наше меркантильное время стоит эта любовь?

- Да пустяки! - ответил Иван Егорович. - вот у меня тут пара-тройка бумаг по основам данного проекта. Думаю, ваши специалисты без труда разберутся. И если их это заинтересует, то следующие бумаги с более детальным изложением будут стоить десять тысяч фунтов.

В тот же день Валентин изложил своему куратору всю суть дела и сказал, что посредник под псевдонимом Гари просит за детальное изложение двадцать тысяч. Куратор, не мешкая, все передал шифровками в Москву и обозначил цену вопроса — тридцать тысяч наличными. Когда расшифрованная шифровка легла на стол к секретным ученым ядерщикам из Минобороны, те были немало ошеломлены научным скачком британских коллег. А еще больше ошеломлены, что за такие сведения источник в Солсбери Стивен просит всего какие-то жалкие пятьдесят тысяч фунтов. Операцию по передаче британских секретов назвали «Шпага», чтобы никто не догадался, и дали ей зеленый свет.

В результате за полгода Лева с Иваном Егоровичем по линии операции «Шпага» продали в Россию серию своих, но якобы британских, секретов, на чем заработали сто тысяч фунтов стерлингов. А когда оставалось дело за последними и самыми главными секретами, Иван Егорович срочно встретился с Валентином и взволновано сообщил, что им на хвост села МИ-5. Что Стивена могут вот-вот схватить!

В тот же день наши организовали операцию по спасению Стивена. Его вместе с Иваном Егоровичем привезли в порт Тилбери в багажнике дипломатического автомобиля и спрятали в трюме сухогруза «Адмирал Колчак». Скоро Родина горячо приняла в объятия столь ценного «британского» ученого, обеспечив его вместе с коллегой Иваном Егоровичем всем и вся для работы и быта. Это потом уж разобрались, что Лев Аркадьевич Климов, как и Иван Егорович — изначально наши. Но разработки Левины перевешивали всякие там разборки. Так он сделался особо секретным ученым в статусе приближенного к первым лицам. Шутка ли сказать, Льва Аркадьевича наделили правом звонить на прямой номер Президенту России во всякое время суток. А перед личной встречей с первым лицом страны охрана обыскивала не только ученого, но и самого Президента.

Надо ли говорить, как натовская разведка искала подступы к Льву Аркадьевичу. Как лучшие пентагоновские умы над этой задачей бились. По линии западных разведок Лев Аркадьевич проходил как Кролик, чтобы никто не догадался. Чтобы, например, западная разведчица могла передать шифровку как бы в игривой форме, как бы своей подружке «сегодня мой милый Кролик обещал мне романтический ужин». Это значит, что есть возможность к вечеру получить какую-то важную информацию.

И вот однажды в особо секретный сектор разведки НАТО привезли молодую, но опытную разведчицу Аглаиду Комиссаржевскую, русскую эмигрантку четвертого поколения. Псевдоним ее Анаконда. Аглаю провели прямо в огромный кабинет начальника русской линии генерал-лейтенанта Марка Брауна. Он галантно встал, пожал Аглае руку и посадил ее за стол под большой репродукцией полотна «Битва при Ватерлоо». Задав Аглае пару дежурных вопросов о делах, настроении, генерал скоро перешел к делу и выдвинул ей задачу

- отправиться на историческую родину, влюбить в себя Льва Аркадьевича (Кролика), сблизиться с оным в любовной страсти, чтоб овладеть секретами. Может быть даже вывезти Льва Аркадьевича на Запад.

- Но насколько я понимаю, Кролика охраняют не менее сотни львов, - ответила Анаконда шефу на предложенное задание.

- Да уж какая сотня, бери всю тысячу, - сказал Марк Браун. Он взял легонько Анаконду под локоток и подвел ее к огромной настенной карте. - Вот здесь, - показал он наманикюренным ногтем чуть ниже Архангельска, - кроличье логово, замаскированное под рабочий поселок лесозаготовителей под названием Ленинский Четыре. Если наблюдать из пассажирского самолета «Европа-Токио», или даже из космоса, то вроде как тут рабочие валят лес. Пилят его на доски и все такое. На деле же большинство рабочих - охрана объекта. Они только изображают работу в будни, ну а по выходным изображают пьянки-гулянки под балалайку со своими специально натренированными женами и подругами. Сам объект глубоко под землей. Там завод и лаборатории, где эти гады русские…, ой, прости, - спохватился он, - где наши с тобою недруги производят все новые образцы своего сверхсекретного супероружия.

- Но как же смогу я туда проникнуть? - удивилась Аглая.

- Не торопись. На то есть хороший план.

- Можно сразу еще один из главных вопросов?

- Да.

- Не сомневаюсь, что наши специалисты разработали гениальный план. Хорошо, я туда проникну и даже встречусь с Кроликом. Но как мне его влюбить? Может там у него есть женщина или жена?

- Согласно нашим снимкам из космоса, ни женщины, ни жены у Кролика нет. Гуляет он чаще с другом, с академиком Дросселем. Или с собакой таксой. ...Попрошу сюда, - генерал подвел Анаконду к большому монитору компьютера, положил руку на «мышку». - Вот сам объект из космоса. Вот вилла Кролика, замаскированная под древесный склад. Вот его открытый бассейн с подогревом, где Кролик наш по утрам купается в одиночестве голым. Вот он без одежд опять лежит на краю бассейна, читает «Архипелаг ГУЛАГ». Тебе обязательно нужно выучить эту книгу, чтобы потом о ней с Кроликом разговаривать.

Адъютант генерала принес чай, кофе. Козырнул и вышел.

- Я читала «Архипелаг ГУЛАГ», - сказала Аглая, присев за стол и поднося к губам чашку с чаем. В этот момент за ее спиной сорвалась со стены и ударилась о пол с грохотом репродукция «Битва при Ватерлоо». Аглая не пролила ни капли чая. Она лишь отставила чашку и неспешно оглянулась.

- Извините, - сказал генерал, перейдя почему-то на «вы», вставая из-за стола, чтобы поднять картину, - дизайнеры вот неаккуратно так привинтили. - А вы молодец, Аглаида - продолжил шеф, - вы даже не вздрогнули.

- А что, обычно вздрагивают? - спросила Аглая, и по лицу ее скользнула легкая тень ехидства.

Генерал вроде как не расслышал вопроса и продолжил:

- Так на чем мы с вами остановились?

- На Солженицыне, «Архипелаг ГУЛАГ». Я сразу хочу спросить: а если Кролик, ну, это самое…, равнодушен к женщинам? Как я его влюблю?

- Бросьте вы эту вашу национальную привычку - торопить лошадей, - улыбнулся шеф. - У нас в разведке не дураки сидят. Они все предусмотрели. Кролик влюбится, как пацан. И будет готов только за поцелуй вашей ручки полжизни своей отдать.

- Ну понятно, - сказала Аглая. - Есть русская поговорка: на безрыбье и рак рыба. Это я к тому, что мужчина, живущий в такой изоляции, всякому будет рад, кто в юбке.

- Дорогая Аглая, мне, как мужчине давно, глубоко женатому, непристойно бы комплименты делать даже такой красивой девушке, как вы. Но коли уж так настаиваете, скажу: вы просто очаровательны, как подводная лодка «Сивулф». А Кролик и не пропащий вовсе по женской линии. Гляньте на эти снимки: вон какие обаятельные массажистки мнут пальчиками его тело. Но он действительно равнодушен к ним, как и к официанткам и прочей обслуге. Кролик гений. Не может же он жениться на массажистке, не читавшей «Архипелаг ГУЛАГ». А вы, с вашей-то образованностью гуманитарной, вмиг расколете его сердце.

- И давно он сидит в лесу? - спросила Аглая грустно, с прикидкою на свою судьбу.

- Да не то чтоб он там сидит постоянно. У него есть свой бронепоезд, на котором Кролика возят и в Кисловодск, и в Сочи, и на Байкал. Под усиленною охраной, само собой. Сейчас ему даже строят железнодорожный мост из Тамани и до Керчи, чтобы Кролик зимою мог отдыхать в Крыму. Так что и вам, Аглая, не суждено постоянно сидеть в лесу. Поедете с Кроликом в свадебное турне туда, куда сами ему прикажете. Ну а теперь о главном. Просто так вы в этот поселок Ленинский не проникните.

- Это я уже поняла.

- И в бронепоезд Кролика не запрыгните. Но есть лазейка. В городе Старовятске, - шеф опять показал на карту, - у нас человек живет. Завербованный, под именем Тракторист. У Тракториста троюродная сестра Маруся примерно вашего возраста и размера. Она жила под Челябинском в общаге для одиноких, а недавно купила дом в Вирджинии. С нашей, конечно, помощью. А потому Маруся согласилась любезно отдать свое имя и биографию вам, Аглая. И вы под видом сестры троюродной, той Маруси, отправитесь к Трактористу в гости. Тракторист, он же Роман Васильевич, дружил в свое время с Кроликом. Так вот с его и помощью выйдете вы на Кролика. Слушайте дальше. У православных есть обычай в Троицкую субботу ходить на кладбища на могилы близких. Так вот в этот самый день Кролик ездит в Старовятск на могилу матери.

Шеф опять подошел к монитору и открыл снимок со спутника.

- Вот кладбище, вот могила. Ситуация там такая. В пять утра в Троицкую субботу минеры Кролика осматривают могилу. После четверо неприметных граждан занимают посты наблюдения неподалеку. Примерно вот здесь, здесь, тут и там. И вот по этой окружности прохаживаются они по кладбищу под видом простых и смертных среди людского скопища. Часам к 16-ти, когда народу уже поменьше, вот к этому месту привезут самого Кролика. Он выйдет с букетом и безо всякой своей охраны пойдет на кладбище. Во-от таким путем. И в этот самый момент вы с Трактористом как бы совсем случайно подходите к той же могиле с другой стороны. У вас, Аглаида, в руке жиденький букет из четырех гвоздик. У Тракториста руки пустые. Это чтобы тайные охранники Кролика не приняли вас за опасных. Вот вы подходите, болтая о чем-то между собой, и тут Тракторист восклицает «Лёва! Не может быть! Да неужели же это ты?!». После они обнимаются и все такое. Далее Тракторист знакомит тебя с другом Лёвой и предлагает отметить встречу. У Тракториста как раз и коньяк с собой в рюкзаке за спиной, и закуска. Все как положено. Как поведет себя в тот момент кроличья охрана, это непредсказуемо. Но судя по всему они не должны бросаться на вас. Вроде как они делают вид даже для самого Кролика, что их на кладбище нет. И вот эту самую минуту встречи вы, Аглаида, должны использовать на все сто и тут же влюбить в себя Кролика с первого взгляда.

Аглая легонько хмыкнула при словах «влюбить с первого взгляда», но промолчала. Уловив ее сомнения, генерал продолжил.

- Наши ученые, Аглаида Павловна, скажу я вам, не лыком шитее русских ученых. И тоже многое могут. Вот.

Он вынул из ящика стола маленький красивый флакончик, в виде стеклянной ёлочки, внутри с розоватой жидкостью.

- Это духи обыкновенные, но и необыкновенные. Со специальным феромонами. Если женщина, даже преклонных лет, размажет себе на тело хоть пару капель, все мужчины до гробового возраста, включая геев, сразу ее полюбят чудовищною любовью! Стало быть, перед встречей с Кроликом нанесете вы на себя несколько капель и встанете с подветренной стороны к объекту. Поверьте, он в этот день не сможет расстаться с вами.

- А Тракторист? - спросила Аглая. - Он тоже страдать начнет?

- Трактористу велите выпить одну успокоительную таблетку, - генерал из того же ящика вынул несколько упаковок с надписью «Анальгин». - Духи действуют около двух суток. Примерно на то же время рассчитана и таблетка. И Тракториста вашего двое суток будет тошнить на женщин. Ну, в переносном смысле. ...Слушайте дальше. Всякая ваша связь с центром опасна. У русских отличная прослушка. Поэтому подавайте знаки. Если, к примеру, спутник заснимет вас на берегу того же бассейна обнаженную, лежащую лицом к вселенной, это будет сигналом нам, что все идет по плану. Опасений нет. Если вы голыми ягодицами ко вселенной, это сигнал - все плохо, я собираюсь в Москву для встречи с консультантом. Если вы в синем купальнике - дела идут, но пробуксовывают. Красный купальник - Кролик готов сбежать на Запад. ...Вот в этой брошюрке подробная инструкция по подаче сигналов на спутник. Изучите внимательно и завтра к одиннадцати ко мне для дальнейшей беседы.

- Простите, генерал, а нельзя ли проще. Я напишу на бумаге: «всё идет хорошо» и письмо поверну на спутник. Зачем раздеваться догола?

- Уважаемая Аглаида, там ведь помимо наших спутников за этим местом следят все космические разведки мира: израильская, китайская, японская, не говоря уже и про русскую. А вы им письмо на камеры.

- Это что же, все офицеры разведок этих меня там увидят голую?

- Не беспокойтесь, они и не догадаются, что это особый сигнал.

Генерал-майор Марк Браун напоследок пожал Анаконде руку, проводил ее до двери и сделал знак профессору психиатру Альберту Стоуну, наблюдавшему за Анакондой из платяного шкафа.

- Ну что сказать, - заговорил доктор, выходя из укрытия. - Психически очень даже устойчива, умна, но чересчур дерзка, независима. При падении картины она не вздрогнула, но сразу ехидно дала понять вам, что раскусила это испытание. Вот это мне не нравится. А если вдруг в России что-то подвинет ее сменить политическую ориентацию, то…

- Полагаю, это исключено, доктор, - отвечал генерал. - Родовитые предки Аглаи в революцию жестоко пострадали от русской голытьбы, которая ныне правит их родиной. У прадеда под Тамбовом сожгли имение. Дедушку офицера флотского расстреляли в Кронштадте большевики. Она и пошла в разведку по русской линии, чтобы чинить ущерб восточным соплеменникам.

- Есть вещи в психиатрии, которые предсказать невозможно. А вас не беспокоит, господин генерал, что симпатичная девушка в самом своем расцвете, отправляясь с заданием выйти замуж за молодого и привлекательного мужчину, может в него влюбиться?

- Нет, доктор, это меня и моих коллег не беспокоит. Открою вам военную тайну. Чтобы не случилось самого страшного — любви Аглаиды к ее объекту, наши врачи сделали ей операцию. Сказали Аглаиде во время обследования, что в ее сердце есть шумы, которые необходимо устранить. В результате во время операции в ее сердце вшили специальный микрочип с пуговицу от пальто, блокирующий выброс любовных гормонов. И теперь она к любому мужчине равнодушна, как к фонарному, например, столбу.

СЕСТРА ПРИЕХАЛА

Рому Бражникова разбудил звонок. На часах семь ноль пять утра.

- Здравствуй, Рома! - Бодрым голосом сказала незнакомка. - Я твоя троюродная сестра из-под Челябинска, Маруся.

- Зрасьте, - ответил Рома. Он был готов к этому звонку, получив задание еще в Турции.

- Поезд будет мой в Старовятске в двенадцать двадцать. Ты на перроне меня встречай, восьмой вагон.

- Как я тебя узнаю, - хмуро ответил Рома, - мы же с тобой, сестра, сто лет не виделись. Ты во что одета?

Аглая, как опытная разведчица, любила четкость во всех делах. И отвечала Роме:

- На мне надеты бежевые трусы женские, бюстгальтер белый, кофта синяя, джинсы синие, носки зеленые, кроссовки белые, плащ сиреневый.

- Погоди, запишу, - ответил Рома, пошел за ручкой.

На перроне у восьмого вагона Рома увидел девушку в соответствующих его списку одеждах и, оглядевшись по сторонам, подошел к ней, озвучил пароль:

- Вы мне не продадите козьего молока три литра, а лучше четыре литра.

Девушка же ему ответила:

- Козьего молока у меня нет, к сожалению. Но могу предложить вам бензопилу «Урал», недорого.

Ответ был правильный. И Рома кивнул «пошли».

Выйдя на безлюдное место, Маруся (Аглая) передала Роману конверт с деньгами и велела проводить ее до гостиницы. Сказала, что ей необходимо адаптироваться, осмотреться. С неделю она поживет в отеле под личиной командированной деятельницы культуры. Затем они созвонятся, встретятся, и Роман получит ответственное задание.

Утром Мария Павловна Громова — по паспорту, а на деле шпионка НАТО Аглая Комиссаржевская отправилась по городским музеям. А уборщица баба Зина зашла в ее номер пропылесосить. Уборщица баба Зина была любопытна страсть и любила она покопаться в ящиках у гостей отеля. Маленький красивый флакончик в виде стеклянной ёлочки, внутри с розоватой жидкостью особо привлек внимание уборщицы. Она выглянула за дверь — никого. Быстренько открутила пробку, плеснула щедро в ладонь духов, размазала по лицу и шее пахнущую приятно жидкость.

Зазвонил телефон уборщицы, и дежурный администратор Люда сообщила, что бабу Зину вызывает директор на порку. Что опять этот козел московский из двадцать восьмого номера нажаловался на плохую уборку.

Баба Зина смачно выругалась и пошла к директору. Сейчас она ему выскажет все, что думает и о москвичах, и о своей зарплате, и о самом директоре — сорокалетнем Петре Петровиче. Он гад ворует на коммуналке деньжищ мешками, а зарплату уборщицам хрен и на рубль подымет. Сволочь! При этом хочет, чтобы уборщицы пыль вылизывали! Вон Людке своей любовнице премии так и сыпет, а Людка та ни хрена не делает!

Распаленная баба Зина вошла в кабинет без стука. Директор Хренников Петр Петрович, полулежа в широком кресле, разговаривал по телефону. Сердито глянув на бабу Зину, он указал ей жестом «садись на стул». Директор, похоже, разговаривал со школьной учительницей, обещая ей, что вечером Вовку выпорет и заставит отрока выучить все параграфы.

Вдруг Петр Петрович, потянул ноздрями и начал лицом меняться, бросая взоры на бабу Зину. Скоро он из полулежащего выправился в сидячего. Глаза его заблестели страстью, и эта страсть явно была направлена в сторону злой уборщицы. В этот момент Перт Петрович впервые в жизни вдруг осознал, что это значит — сойти от любви с ума! Он выключил телефон, поправил галстук, нервно побарабанил пальцами по столу и, тяжело дыша, спросил:

- Зинаида Тарасовна, а что вы делаете сегодня вечером?

ИСТОЧНИК  KP.RU