Киев ставит рекорды стукачества на тех, кто «мову не разумеет»
Фото: Zuma/TASS
Украинцы написали более 3500 жалоб на использование русского языка в 2021 году. Об этом говорится в ответе т.н. уполномоченного по защите государственного языка на Украине Тараса Кременя на запрос агентства «Украинские новости». Как рассказали в секретариате языкового омбудсмена, за предыдущий год было написано более 3500 обращений, касающихся нарушений закона о госязыке. Отмечается, что от месяца к месяцу тенденция на отправку доносов менялась: в июле и августе таких писем было более 400, тогда как в октябре их количество составило всего 173. В ведомстве также рассказали, что за год вынесли 27 предупреждений о нарушении языкового закона юридическим лицам и физическим лицам-предпринимателям.
Напомним, закон «Об обеспечении функционирования украинского языка как государственного» вступил в силу на Украине в июле 2019 года. Согласно документу, украинский стал обязательным для органов власти и местного самоуправления, учебных заведений, больниц и сферы обслуживания. С 2021-го года обслуживать клиентов можно только на украинском, переходить на другой язык можно исключительно по его просьбе.
При этом один из доносов очень характеризует ситуацию в стране, где без русского очень сложно прожить. Некто Богдан Мельник из Киева обратился к Кременю, так как не попал на работу в крупную IT-компанию из-за отказа общаться с коллегами по-русски.
На своей странице в соцсети он рассказал, что подал резюме в компанию Andersen. По его словам, его опыт и навыки понравились HR-службе и контакты молодого человека собирались отправить команде сотрудников, однако в компании для общения используют русский язык. На это Мельник заявил, что будет разговаривать по-русски исключительно с иностранцами, которым этот язык необходим для общения, а с командой с Украины общаться по-русски он не намерен. После этого соискателю отказали в продолжении собеседования.
«Топовый работодатель на Украине отказал мне в следующем этапе собеседования только потому, что я говорю по-украински на Украине. И это киевский офис», — пожаловался Мельник Кременю.
«Для компаний общение на государственном языке должно быть не только подтверждением престижа и класса, но и, в первую очередь, уважением к законодательству Украины», — ответил тот в комментариях, напомнив об установленной законодательством Украины ответственности за препятствия в применении украинского языка". Очевидно, что работа «языковой инквизиции» будет только усиливаться…
— На сегодняшний день санкции могут быть применены только к организациям, ответственность для физических лиц за нарушение этого закона наступит с июля 2022 года, — отмечает политолог, руководитель проекта «Открытая аналитика» Роман Травин.
— Это административная, а не уголовная ответственность, так что «сажать за язык» не будут, по крайней мере, пока. Штрафы предусмотрены для тех, кто нарушает этот закон повторно, в первый раз должно быть вынесено предупреждение.
«СП»: — 3500 доносов за год — это много или мало?
— Достаточно много. Тем более, что это количество по регионам распределено неравномерно. Так Кремень буквально на днях рассказал, что на одну Харьковскую область приходится примерно десятая часть этих жалоб. Можно предположить, что так же много их и в других русскоязычных регионах. С учетом того, что сейчас этот закон применяется к организациям, в первую очередь в сфере обслуживания, то этого достаточно, чтобы «закошмарить» заведения общепита и добиться выполнения закона.
«СП»: — Кто эти люди, которые пишут эти доносы? Зачем им это?
— Это очень разные люди с разной мотивацией. Это и искренние сторонники украинизации, и посетители с «синдромом вахтёра», получившие дополнительный инструмент для самоутверждения, и профессиональные активисты, которые хотят продемонстрировать бурную деятельность, и люди, напрямую заряженные из секретариата уполномоченного по защите государственного языка. Это могут быть и подосланные конкурентами люди, если говорить об общепите.
«СП»: — Если бы просили доносить не на использование русского языка, а что-то более дикое с последствиями, например, вообще на русских, которых потом люстрировали, высылали, сажали, то доносов было бы больше, меньше или как?
—Тут слишком много допущений, чтобы можно было как-то конкретно ответить на такой вопрос. Но то, что такие прецеденты были бы, это точно. Значительная их часть была бы опять же на счету «активистов», но не сомневаюсь, нашлись бы и другие желающие, тем более, что для кого-то это стало бы просто возможностью поквитаться с людьми, к которым они относятся враждебно.
«СП»: — И есть ли опасность, что доносы на Украине станут порочной практикой? К чему это все может привести?
— Тут надо понять сначала, что такое донос? Если кто-то упорно паркуется прямо напротив подъезда так, что нельзя зайти в дом, то что нужно сделать? Наиболее цивилизованный вариант, все же написать «донос», хотя люди решают такие вопросы разными способами. Так что здесь речь не о доносах, а о последовательной и системной дискриминации на законодательном уровне значительной части населения Украины. И если есть соответствующие законы и воля к их применению, то, конечно, всегда найдутся те, кто напишет донос, такова уж природа человека. И я не думаю, что тут жители Украины чем-то принципиально отличаются, например, от россиян. Главное здесь — именно дискриминационная государственная политика. Она ведет к тому, что огромное количество людей считают такое государство чужим со всеми вытекающими из этого последствиями.
«СП»: —Тем не менее, без русского прожить на Украине сложновато? Свежий пример — человек жалуется, что его не взяли на работу в крупную компанию из-за нежелания говорить по-русски. Как новые языковые правила повлияют на эту ситуацию?
— Нужно понимать, что несмотря на официальный документооборот на украинском языке, украинская политическая и бизнес элита преимущественно русскоязычна, а языком внутренней коммуникации в большинстве компаний долгое время был русский, в иностранных — английский и русский. Поэтому достаточно распространена ситуация, когда человек, закончивший украиноязычную школу, в своей повседневной профессиональной деятельности мало сталкивается с украинским, если не является госслужащим или бюджетником. При этом, русский, который он практически не изучал, хотя, конечно, владеет им на бытовом уровне, наоборот использует каждый день. «Языковой закон» собственно и направлен на то, чтобы расширить сферу применения украинского языка на бизнес среду, в том числе принудительными методами. Какие-то результаты это даст, но любви к украинскому не добавит. А этот конкретный пример очень напоминает, то, как сегодня действуют различные борцы за права меньшинств на Западе, оскорбляясь по различным поводам — как реальным, так и надуманным — и начиная публичные кампании в интернете. Думаю, мы еще увидим не один такой информационный повод, обеспечивающий «патриотический хайп».
— Озвученные цифры — это лучший ответ, который можно предоставить тем, кто в 2013—2014 гг. говорил, что «майдан» на Украине ничего не изменит, что все будет, как и было: как разговаривали на русском языке, так и разговаривают, никто украинцев не заставляет разговаривать на украинском языке, — уверен одесский журналист, бывший политзаключённый Артём Бузила.
— Вот мы имеем абсолютно обратную ситуацию. И это вовсе не удивительно, потому что этносфера ненависти к русскому языку культивировалась, продвигалась и звучала как просто из СМИ, из уст тех или иных чиновников, политиков, так и прикреплялась конкретными законодательными актами и инициативами. Чего уж далеко ходить, если буквально недавно все СМИ печатного характера обязаны были полностью перейти на украинский язык. То есть, это непосредственно говорит о дискриминации. И естественно в такой атмосфере будут жить люди, абсолютно нереализованные, у которых нет другого варианта, кроме как «вызреветься» в каком-то смысле на других людях, которые не такие как они, на так называемых нарушителей, которые нарушают языковое законодательство. Вот, собственно, эти люди и жалуются. В любой тоталитарной, авторитарной системе кто-то пишет доносы. Украина как классическое авторитарное государство этнического характера тоже зиждется на таких вот доносчиках, стукачах и моральных деградантах, которые будут теми самыми солдатами, которые будут питать украинское авторитарное государство.
«СП»: — По-вашему, население Украины спокойно проглотило это? А если завтра предложат доносить на тех, кто на улице по-русски разговаривает, тоже будут?
— Население Украины уже семь лет это все спокойно глотает. Более того, украинское общество постоянно делает такие выводы в стиле «да ничего страшного, так точно не будет». И вот с каждым разом, когда тот или иной драматический сценарий развивается, уже кажется «а куда уж хуже?», и все равно принимается какой-то новый закон, который становится еще хуже.
«СП»: — Поможет ли эта практика вытеснению русского языка? Насколько и в какой временной перспективе?
— Русский язык и так вытеснен из всех сфер на Украине. Покажите мне хоть одну сферу, где еще русский язык имеет место на существование. Может быть, еще на кухнях он где-то есть, или в интимной жизни он присутствует. А в публичной сфере русский язык вытеснен. Это язык преступников, по сути. Поэтому, да, он уже вытеснен.
«СП»: — Станут ли доносы общераспространенной практикой? Куда это может завести общество?
— Разумеется, станут. Чем более жестким и жестоким будет украинское государство, тем чаще будут доносы по тем или иным поводам. Украинское общество и так уже себя завело в самые далекие чёрные дали, и поэтому будет какая-то ещё более людоедская инициатива. Не знаю, ну, например, уголовная ответственность за мысли о преступлении. Я думаю, и к этому Украина придет — ничего невозможного нет.
Комментарии (1)