К Аркадию Петровичу Гайдару, чей 116-й день рождения миновал 22 января нынешнего года, в самой полной мере применима формула: чем гнуснее тот или иной отечественный деятель советской эпохи был охаян бесноватыми адептами «перестройки», чем с большей яростью поносят его сегодняшние либералы, тем ярче и светлее была в реальности его личность, тем больше сделал он для своей Родины. При этом совершенно неважно, идет ли речь о
, военачальнике либо писателе – коль от одного его имени «демократическую общественность» начинают бить корчи, значит, человек был достойный.
Что касается Гайдара, то судьба его была уникальна даже для своего фееричного времени: за неполных 37 лет, что были ему отпущены, он успел стать героем двух войн, одним из самых популярных писателей далеко не бедного на литературные таланты СССР. А еще – родоначальником общественного движения, не имевшего себе равных по массовости и, не побоюсь такого утверждения, во многом повлиявшего на ход Великой Отечественной войны. Вы не знали? Ну что ж, сейчас расскажу...
Человек с войной в крови
Во все века среди нас появляются люди, рожденные для войны и несущие ее, что называется, в своей крови. Аркаша Голиков был сыном людей самой что ни на есть мирной профессии – учителей, а вот поди ж ты! В первый раз «повоевать» он рванул в 1914 году, на Германский фронт. Было на тот момент рвавшемуся в мясорубку Первой мировой пацаненку, как несложно подсчитать, всего 10 лет. Ну, понятно – сняли с поезда в сотне верст от Арзамаса, где тогда жили Голиковы, да вернули под отчий кров под надежным конвоем. Много их тогда таких было, сопливых «добровольцев»... Зато нырнуть с головой в разверзнувшийся всего четыре года спустя кровавый омут Гражданской, будущему писателю не смог помешать уже никто. С 14 лет в боях – это было крутовато даже для тех окаянных дней. И все ж таки Гайдар находит себя именно в вихрях кавалеристских и штыковых атак, истошном «Даешь!», пороховом дыму и грохоте сражений. Сразу следует уточнить: доводившая до белого каления многих моих сверстников, ребят советского времени, укоризненная фразочка: «Гайдар в 14 лет полком командовал, а ты...» (далее шло перечисление грехов и провалов, свидетельствующее о полной несостоятельности в сравнении с Аркадием Петровичем), истине соответствует далеко не в полной мере. Полковым командиром он стал в более старшем возрасте – в 17 лет. Впрочем, разве это приуменьшает хоть в какой-то мере фееричность военной карьеры мальчишки из Арзамаса: за 3 года от рядового до комполка?! При этом впервые, пожалуй, проявилась фантастическая способность Гайдара добиваться успеха во всем, за что бы он ни брался, фактически своими силами, без правильного и всеобъемлющего образования. Впоследствии это проявится в журналистике, писательстве, педагогике – ничему этому Аркадия Петровича не учили. Он просто был талантом-самородком.
Впрочем, как раз военному делу Гайдар обучался наиболее последовательно и глубоко в своей жизни. Сперва – 7-е пехотные курсы подготовки комсостава РККА в Москве, впоследствии такие же курсы, только под номером 6, имени Подвойского и дислоцированные в Киеве. При этом нормально отучиться не получалось нигде – страну рвали на куски интервенты, белогвардейцы, мятежи и заговоры. С Киевских курсов Гайдар «срывается» на подавление одного из них в составе сводной курсантской роты ОСНАЗ, возвращается, получает аттестат и становится ротным командиром. Дальше – продолжение учебы в Москве, на знаменитых курсах «Выстрел», которые он как раз и заканчивает по отделению командиров полков. Все эти «образование» и «карьера» были, собственно, паузами в жесточайших боях на Петлюровском, Польском, Крымском фронтах. В 1919 году Гайдар в одном из боев получает жесточайшую контузию, сопровождавшуюся к тому же падением с коня на всем скаку. Эта травма фактически сломала его здоровье, «наградив» на всю оставшуюся жизнь нестерпимыми, мучительными болями, с которыми он вел настоящую войну до конца дней своих. Кстати, уже тогда проявилась еще одна черта Гайдара – он категорически не принимал никаких возможностей «отсидеться» на теплых и безопасных должностях. Чуть ли не сразу после зачисления его в РККА, начальник охраны и обороны всех железных дорог Ефимов выбрал молодого и бойкого парня себе в адъютанты. Казалось бы, служба-мечта: в тепле, сытости да при большом начальстве. Вот только не для Гайдара. Этот видел себя исключительно на передовой, куда и попадал с удивительным постоянством – хоть из запасного полка, хоть с курсантской скамьи. Впоследствии, будучи давным-давно комиссованным и признанным негодным к службе по состоянию здоровья, Гайдар точно так же будет рвать жилы, чтобы попасть на фронт Великой Отечественной. И своего добьется, как всегда. Впрочем, не будем забегать наперед.
«Хайдар-Голик» – террор, которого не было
Особым эпизодом военной карьеры Гайдара (ставшим и ее финалом) была его служба в Хакасии в роли командующего отрядами Частей особого назначения (ЧОН). Эти подразделения наводили панический ужас на всех недобитых еще в 1922 году врагов Республики Советов. Главным образом – на бандитов всех мастей и их, выражаясь в современных терминах, «полевых командиров». Гайдар считался предельно жестким и резким руководителем даже среди этой, далеко не отличавшейся голубиной кротостью, братии. Именно из хакасского периода тянутся по сей день за ним гадкие слухи и пересуды о его якобы «зверской жестокости», «беспредельничаньи» и «палачестве». Что ж - разберемся с этой ложью как можно более детально. Прежде всего, надо разобраться – откуда тут «ноги растут». То есть – откуда вообще многочисленными «разоблачителями» и «обличителями» Гайдара черпаются леденящие душу «ужастики» о молодом командире, якобы носившемся по сопкам с окровавленной шашкой в одной руке и дымящимся наганом в другой, и искавшего – кого бы это еще расстрелять «совершенно ни за что»? Первым «надежным источником» нам пытаются представлять имеющиеся якобы «свидетельства местных жителей». Ну, какова степень их достоверности, мы сейчас с легкостью выясним. Вот конкретный пример: одна окололитературная дама из Красноярска, накрапавшая впоследствии о Гайдаре преизрядный пасквиль, заявляла, что она, мол, «лично ездила в Хакасию» и опрашивала там «местных бабушек, доподлинно помнивших гайдаровские зверства». А было это в 90-х годах... Давайте подсчитаем, сколько должно было быть в 22-м этим самым «бабушкам» для того, чтобы они и вправду что-то запомнили. Лет по 7-10, как минимум. Так в каком же возрасте, и, соответственно, на каких стадиях старческого склероза и маразма, скорее всего, находились эти «свидетельницы» на момент бесед с «расследовательницей»?! Да они ей и про высадку марсиан запросто поведать могли!
Тут каждый может подсчитать самостоятельно, а я скажу, что такого рода «доказательствам» грош цена. К тому же, все, кто принимается вещать о «преступлениях» писателя, отчего-то не могут назвать ни конкретных имен жертв либо свидетелей таковых, ни мест, ни дат их совершения. Пытался что-то такое там «задвигать» в свое время Солоухин, да только у меня этому кавалеру Ордена Трудового Красного знамени, подавшемуся впоследствии в перестройщики, матерущие антикоммунисты и ярые монархисты, веры, простите, никакой, как и всем ему подобным. Впрочем, абсолютный, пожалуй, «рекорд» тут поставил диссидентствующий напропалую «историк» Буровский, выдвинувший версию о том, что Голикова в 14 лет «мать спрятала в армии потому, что он уже успел кого-то убить в Арзамасе»! Это даже не бред, этому вообще названия нет, даже медицинского. Имеется, впрочем, у названной выше публики и еще один, якобы «убойный» аргумент: некие документы из архивов ГПУ, «обличающие» Гайдара, как минимум, в превышении полномочий и неоправданной жестокости. Тут несколько сложнее. Конфликт с «органами» у Аркадия Петровича и вправду был. И закончился попытками «сшить» на него неслабое дело. Вот только самое интересное тут – причина конфликта. А заключалась она в том, что прибывший к новому месту службы молодой командир ЧОН с великим удивлением убедился: оперативные позиции у местных товарищей из «конторы», обязанной бороться, в том числе и с бандитизмом, отсутствуют напрочь! Ну, и, как водится, взялся за дело сам. Так что все «жестокости», вроде с придыханием описываемого «запирания в баньке местных жителей, которых поутру обещали поголовно расстрелять», были ничем иным, как вербовкой необходимой, как воздух агентуры, проводившейся, так сказать, экспресс-методами. Из баньки или подвала посаженные туда выходили уже осведомителями ЧОН. Жестоко?! Так это ж война была, а не матч по пейнтболу! И если вы думаете, что рафинированные дворяне из Белого движения (не говоря уж о различных атаманах) действовали какими-то другими методами, то ошибаетесь самым жестоким образом.
«Совесть не спишешь...»
Из армии Аркадий Петрович и вправду был демобилизован в 1922 году. Однако, никак не «за бесчинства», хотя попытки подвести его чуть ли не под расстрел со стороны сотрудников ГПУ имелись вполне конкретные, а по состоянию здоровья с диагнозом «травматический невроз». Сказались ранения, перенесенные болезни (в том числе и тиф), сказалось то, что, по сути дела, зеленый мальчишка из семьи интеллигентов провел 4 года в самом что ни на есть эпицентре ада Великой Смуты... Прежде чем судить Аркадия Гайдара за последовавшие за этим запои, скитания по психиатрическим клиникам, жесточайшие срывы и попытки суицида, попытайтесь ответить на вопрос: «А что бы было с вами после всего, что довелось пройти ему»? Только честно, пожалуйста. Психологов и спецов по купированию боевой психологической травмы тогда и близко не существовало. Их заменяла водка. И, кстати, по поводу «психушек» – «голову лечить» в те времена брались только в этих заведениях. А мучился Гайдар как раз от дичайших головных болей. Как бы там ни было, но он не спивается, не опускается, не сводит счеты с жизнью, повторяя судьбу многих гораздо более известных героев Гражданской. Не заканчивая никаких университетов, Аркадий Петрович становится журналистом, причем не в столице, а на Дальнем Востоке. Дольше всего он проработал в газете «Тихоокеанская звезда» – до 1932 года. После этого к Гайдару, еще с 1925 года начавшего публиковать свои повести, приходит литературная слава. Кстати, по поводу его псевдонима, появившегося все в том же 1925 году... То, что это переиначенное хакасское «хайдар» – «куда?», которым встречали «ужасного командира ЧОН» запуганные им местные жители, является, опять-таки выдумкой полоумного Солоухина и компании. Сын писателя эти бредни опровергал неоднократно, указывая на совсем другое происхождение имени, вошедшего в классику советской детской литературы. «Школа», «Р.В.С.», «Военная тайна», «Судьба барабанщика» и другие – сколько поколений настоящих патриотов, неколебимых и бесстрашных защитников Родины выросло на них? Главная книга Гайдара – «Тимур и его команда» заслуживает отдельного разговора.
Начало Великой Отечественной войны Гайдар встретил, как нечто давно ожидаемое. Во всех его книгах тема неминуемых грядущих битв проходила, как писали тогдашние критики, «красной нитью». Кто-то из писательской братии копошился, сгребая нажитое для эвакуации, а Гайдара волновало только одно: как бы скорее оказаться на фронте. Всего 37 лет – и «белый билет», закрывающий дорогу на войну. Но это же был Гайдар, и он не сдавался. Вот цитата из подлинного документа тех лет, обращения от Союза писателей СССР в Красногвардейский райвоенкомат Москвы:
Тов.Гайдар (Голиков) Аркадий Петрович – орденоносец, талантливый писатель, участник гражданской войны, бывший командир полка, освобожденный от военного учета по болезни, в настоящее время чувствует себя вполне здоровым и хочет быть использованным в действующей армии. Партбюро и оборонная комиссия Союза советских писателей поддерживает просьбу т. Гайдара (Голикова) о направлении его в медицинскую комиссию на переосвидетельствование...
Комиссия уперлась намертво: «Какой, к чертям, фронт?! Вы и так чудом живы!» Ну и ладно... 19 июля 1941 года в действующую армию отбыл корреспондент газеты «Комсомольская правда» Аркадий Гайдар. Место назначения – Юго-Западный фронт, Киев, вокруг которого уже смыкалось кольцо вражьего окружения.
Заметки заметками (а их Аркадий Петрович отправлял в редакцию исправно), но он же еще и лез в самое пекло! Ходил с разведчиками за «языками», поднимался в атаки со стрелковой ротой и потом жутко гордился добытым в бою трофейным МР. Он снова был на своем месте – на войне, он снова был счастлив. Об отъехавших в глубокие тылы писателях и прочих деятелях искусства Гайдар высказался так: «Напрасно они думают, что война спишет им это. Списать можно стоптанные сапоги, старую пушку, а совесть не спишешь»! Когда стало ясно, что Киев уже не удержать, Аркадий Петрович наотрез отказался от эвакуации (не в первый, кстати, раз!), отвергнув даже предложенное ему место в летящем в Москву самолете. Его совесть и мужество списанию не подлежали...
Всесоюзный вожатый
Гайдар пробивался из окружения с частями 37-й армии, практически обреченной на гибель. Шел крестным путем шоссе Киев-Харьков, превратившегося в те кромешные дни в тир для гитлеровских стервятников, безнаказанно «утюживших» толпы отступающих солдат и беженцев, которые текли по нему и вдоль него, участвовал в ночных бросках и отчаянных штурмах. Он был среди тех немногих, кто вырвался – ведь война была его стихией. Пулеметчик партизанского отряда, действовавшего в районе Канева, Аркадий Гайдар погиб 26 октября 1941 года, совершив абсолютно осознанный поступок: устроившихся на пути собиравшихся переходить железнодорожное полотно партизан фрицев, успел заметить только он. Воин до мозга кости, обладавший великолепной выучкой и сноровкой, он вполне мог бы успеть прыжком уйти с линии огня. Вместо этого, выпрямившись во весь рост, Гайдар крикнул «Ребята, здесь немцы!». Очередь из MG поставила свинцовую точку на всем: жизни, любви, новых книгах... 37 лет! Остальные члены отряда, шедшие с ним, спаслись. Как минимум, двое из них пережили войну. Однако, есть и еще кое-что. Говоря о вкладе Аркадия Гайдара в великую Победу, ни в коем случае нельзя ограничиваться его личным подвигом, количеством уничтоженных им оккупантов и его вдохновлявшими на бой фронтовыми корреспонденциями. Число проявивших в годы Великой Отечественной беспримерное мужество и патриотизм советских детей и подростков, вошедших в историю под общим названием «пионеры-герои», точному учету, увы, не поддается. Слишком многие из них погибли, оставшись неизвестными нам. Впрочем, если даже вести речь только о тех, чей героизм был отмечен правительственными наградами, счет идет на десятки тысяч! Зина Портнова, Марат Казей, Валя Котик, Леня Голиков... И сотни тысяч других маленьких героев Великой Войны – все они были, по сути дела, «воспитанниками» Аркадия Гайдара.
Полушутливое прозвище «всесоюзный вожатый» дал ему Самуил Маршак, после того, как по всему Советскому Союзу развернулось мощнейшее тимуровское движение. Не имевший никакого педагогического образования, Гайдар одной своей трилогией («Тимур и его команда», «Комендант снежной крепости» и «Клятва Тимура», причем два последних произведения существовали исключительно в виде киноповести и сценария), сделал то, что зачастую не под силу мощнейшим государственным организациям с многомиллионными бюджетами. Первый тимуровский отряд возник в 1940 году в подмосковном Клине (где и была написана повесть), а через год количество тимуровцев в СССР шло уже на миллионы! Когда разразилась война, именно эти мальчики и девочки заменили ушедших на фронт взрослых. Более того – по оценкам многих историков, именно данный Гайдаром в его повести пример самоорганизации подростков без участия взрослых, породил массу партизанских отрядов и подпольных ячеек, где самым старшим бойцам было лет по 14-15. Мальчиши-кибальчиши Великой Отечественной, гордо плевавшие в лицо нацистским палачам – это вчерашние тимуровцы, выкованные пламенным словом Гайдара. Лично меня до глубины души поражает тот факт, что в блокадном Ленинграде действовало 753 тимуровских отряда, в которые входило 12 тысяч человек! Замерзавшие, шатавшиеся от голода дети, под вражескими обстрелами и бомбежками каждый день спешили, чтобы помочь семьям фронтовиков, старикам, тем, кто уже не мог самостоятельно собрать топливо или получить продукты по карточкам. У меня просто нет слов, чтобы передать глубину преклонения перед этими мальчиками и девочками. Это уже даже не героизм, а что-то еще выше. В 1942 году были проведены первые Всесоюзные слеты тимуровцев, движение ширилось и крепло, становясь все более весомым подспорьем для фронта и тыла. Юные воспитанники «всесоюзного вожатого», не щадя себя, работали на заводах, в колхозах, в госпиталях, воевали и партизанили. Они ковали великую Победу и вклад тимуровцев в ее достижение переоценить невозможно.
За свою жизнь и героическую гибель Аркадий Петрович Гайдар достоин вечной нашей памяти и вечной славы. Отрадно знать, что дело его не умерло – тимуровские отряды по сей день существуют в России. А что до тех, кто пытался и пытается порочить его честное имя... Так ведь наличие на нашей земле Плохишей, готовых продать Родину за бочку варенья и корзину печенья, да за то, чтобы быть «записанными в буржуинство», Гайдар тоже предсказывал – что лишний раз подтверждает его писательский талант.
Автор:
Комментарии (10)