Почему режиссера А. Сокурова не хотят делать почетным гражданином Санкт-Петербурга
Владимир Малышев
Комиссия петербургского Законодательного Собрания по образованию, науке и культуре рекомендовала городскому парламенту не проводить выборы почетных граждан в 2019 году. В этом году на это звание должен был быть выдвинут, в частности, известный кинорежиссер Александр Сокуров. Напомним, что и в прошлом году ЗС тоже отказалось выбирать почетных граждан.
Накануне двое почетных граждан северной столицы – директор Эрмитажа Михаил Пиотровский и киноактер Олег Басилашвили – обратились в ЗС с просьбой все-таки провести в этом году выборы. Однако депутаты оставили это обращение без внимания.
Как отмечают местные СМИ, главная причина случившегося – нежелание депутатов ЗАКСа Петербурга сделать почетным гражданином именно Александра Сокурова, широко известного не только в России, но и во всем мире кинорежиссера. Он – автор ряда фильмов, которые получали призы на престижных международных кинофестивалях. Так почему же в его родном городе, где он продолжает жить, его так упорно не хотят сделать почетным гражданином?
Дело в том, что одновременно с работой в кино Сокуров уже давно ведет активную политическую деятельность, выступает с одиозными заявлениями, подписывает не менее одиозные петиции и т.п.
Так, в 2014 году режиссер выступил с заявлением, в котором указал, что использование военной силы против украинцев будет иметь необратимые последствия для самой России, хотя, как известно, Россия никогда военную силу против Украины не применяла и применять не собирается. На парламентских выборах 2016 года Сокуров возглавил петербургский список либеральной партии «Яблоко», сам при этом оставаясь беспартийным.
Он активно выступил в поддержку украинского режиссера Олега Сенцова, осужденного в России по обвинению в терроризме.
Но особенно яростно маститый кинематографист выступает сегодня почему-то против Русской православной церкви. Так, он оказался в числе активной группы либерально настроенных петербуржцев, которые усиленно пытаются препятствовать исполнению закона РФ о возвращении Церкви Исаакиевского собора – крупнейшего в городе православного храма, который с советских времен использовался как музей.
Давая недавно в этой связи интервью Газете.ру, Сокуров, в частности, заявил, будто народ ненавидит Церковь, ее авторитет падает, а сама она будто бы «рвется к власти». «Что мы наблюдаем сейчас? – возмущается режиссер. – Мы наблюдаем, что клир снова рвется управлять государством: иногда это выглядит наивно, но порой – просто страшно. Настало время сказать Церкви, чтобы она оставила в покое государство и перестала пытаться участвовать в его управлении – для ее же блага».
C резкими нападками на Церковь и ее роль в истории России Сокуров выступил в ряде СМИ, в том числе на радиостанции «Эхо Москвы», опустившись до откровенной русофобии.
В частности, заявив буквально следующее: «Ненавидеть и зверски истязать друг друга могут только русские, это характер русского человека. Это чрезвычайно порочная предрасположенность, наследственная. Она формировалась постепенно. Способность выделить главного козла в стаде и идти за ним».
Достойный ответ режиссеру дал недавно митрополит Псковский и Порховский Тихон (Шевкунов) в своем открытом письме, которое было опубликовано под заголовком «Не бояться правды» (ответ Александру Сокурову)». «Я, – пишет митрополит Тихон, – позитивно отношусь к критике Церкви. Она полезна хотя бы тем, что дает возможность взглянуть на себя со стороны. Однако, если хула, как и случилось в интервью Александра Сокурова, обрушивается на события столетней давности, на тот трагический период отечественной истории, когда Русская Церковь дала христианскому миру целый сонм новомучеников, здесь, без сомнения, необходимо расставить точки над i …»
И далее митрополит Тихон (Шевкунов) довольно подробно рассказывает о роли Церкви в России и ее взаимоотношениях, в том числе имущественных, с государством.
«Вот какой образ Церкви, – пишет он, – формирует для нынешнего поколения Александр Николаевич Сокуров: "В Российской империи, – цитирует он слова режиссера, – Церкви вообще ничего не принадлежало. Все было собственностью государства... Разговоры о том, что мы возвращаем Церкви то, что ей принадлежит, – далеки от правды. У Церкви не было своего имущества. Когда началась революция 1917 года, миллионы людей обрушились на Церковь, потому что в глазах православных людей Церковь и николаевская Россия были одним целым. Священный синод участвовал в управлении страной, благословил вступление России в Первую мировую войну, благословлял расстрелы рабочих, когда начались первые бунты в Сибири и так далее. Священный синод ни разу не заявлял, что убивать нельзя и надо поступить по-христиански. Поэтому в представлении населения это была одна, попросту говоря, компания. Поэтому в течение нескольких месяцев продолжалось “триумфальное шествие советской власти”. Страна полностью отошла от монархического режима. Церковь, которая могла бы быть посредником в Гражданской войне, им не стала».
Процитировав такой своеобразный взгляд Сокурова на историю Церкви в России и отношение к ней народа, митрополит Тихон отвечает ему так: «Деревенские церкви, как правило, строились крестьянской общиной, куда входил и сам священник. Иногда, действительно, храмы возводили помещики, но в основном церкви в деревнях были общинными. И принадлежала церковь не государству, в чем по непонятным причинам убежден Александр Николаевич, а именно общине…»
Владыка Тихон приводит документальные свидетельства, кто и как на самом деле разорял храмы, и какое огромное количество священнослужителей погибло в революцию, защищая Церковь.
«Но, быть может, в родной для А.Н. Сокурова Сибири все обстояло по-другому? Нет. То же самое. К примеру, по воспоминаниям игумена Евгения (Красноперова), бывшего насельника Вознесенского монастыря, на территории храма за один только день было расстреляно 30 монахов…
От репрессий 1920–1930-х годов пострадали более двухсот церковнослужителей Иркутской области. Это люди, которые не ушли из своих храмов, оставаясь там до конца. Хотя осознавали, какой финал их ждет: тюрьма, пытки и зачастую смертный приговор. На родине Александра Николаевича Сокурова, по некоторым данным, было расстреляно до 70 процентов арестованных церковнослужителей».
«Крайне пренебрежительно отзывается Александр Сокуров о «Николаевской России». Однако не следует забывать, – пишет тот же владыка Тихон, – что эта страна к 1917 году была четвертой-пятой экономикой мира: США, Англия, Германия, 4-е и 5-е места делили Франция и Россия. По темпам роста экономического производства мы занимали первую строчку, как сейчас Китай. Эти и другие весьма показательные факты имеются в свободном доступе, полюбопытствуйте на досуге. Скажем лишь об одном – о «безграмотной России». Перепись населения 1920 года, в разгар Гражданской войны, показала, что грамотность подростков от 12 до 16 лет – 86 процентов. Дело в том, что в 1908-м была начата программа всеобщего начального школьного образования, и развивалась она, как мы видим, весьма успешно.
В 1912–1913 годах в России находился французский экономист и журналист Эдмон Тери. Тогда наша страна брала много займов во Франции, предполагалось кредитоваться еще. Банкиры прислали Тери с ответственным заданием: выяснить, что происходит с экономикой России и можно ли далее вкладываться в эту страну. Вот что он пишет в своем заключении: "Если дела европейских наций будут с 1912 по 1950 год идти так же, как они шли с 1900 по 1912 гг., Россия к середине текущего века будет господствовать над Европой, как в политическом, так и в экономическом и финансовом отношении».
«Александр Николаевич, – продолжает владыка Тихон, – утверждает: "Священный синод участвовал в управлении страной". Ну, для начала Синод назывался не Священным, а Святейшим. Впрочем, ладно. Но каким образом он участвовал в управлении? Где факты? То, что митрополит Филарет (Дроздов) приложил руку к написанию Манифеста об освобождении крестьян? Что еще? Какое управление страной?
"Благословил вступление России в Первую мировую войну, благословлял расстрелы рабочих, когда начались первые бунты в Сибири…" Вступление России в Первую мировую сопровождалось невиданным патриотическим подъемом всех слоев российского общества – аристократии, дворянства, купечества, рабочих. Даже думская оппозиция не протестовала. Что касается благословения Церковью расстрелов рабочих, когда начались первые бунты в Сибири, – хотелось бы увидеть хоть один подтверждающий документ, хоть одно свидетельство. Ничего подобного, конечно же, нет. Зачем распространять напраслину?
И так по всем пунктам.
"Священный синод ни разу не заявлял, что убивать нельзя и надо поступить по-христиански… Церковь, которая могла бы быть посредником в Гражданской войне, им не стала".
Как можно обвинять Церковь в том, что она якобы не поднимала свой голос против братоубийственной брани, если Собор 1917–1918 гг. ежемесячно обращался со специальными посланиями и обращениями, призывавшими к установлению мира и прекращению пролития невинной крови? Тексты этих документов изучаются сегодня не только в вузах, но и в средней школе.
А знаменитая анафема Патриарха Тихона, которую иногда называют "анафемой советской власти" – она тоже забыта? За которую святейший поплатился тюрьмой и, вполне вероятно, жизнью, поскольку есть стойкая версия, что он был убит.
Далее Александр Николаевич, напомню, повествует: «Как только начались революционные события и большевики захватили банки, они первым делом отделили Церковь от государства. Денег и без того было мало. И священники перестали получать зарплату. Помыкавшись месяц-другой, они… закрывали храмы и уезжали в города. Занимались торговлей и устраивались на работу».
Помните, у Маяковского: «Не домой, не на суп, а к любимой в гости две морковинки несу за зеленый хвостик». Это как раз о том самом послереволюционном голодном времени. В январе 1918 года дневной паек в Петрограде составлял сто граммов хлеба. В конце апреля – 50 граммов. Какие города, какая торговля в условиях полного огосударствления экономики большевиками и тотального обесценивания денег? Какие бегущие из деревень в города священники – люди, объявленные новой властью "классово враждебными элементами", и в городах первые кандидаты в заложники?»
«Подобные высказывания Александра Николаевича наталкивают на мысль, что он изучал историю по произведениям Ильфа и Петрова…» – иронизирует митрополит Тихон.
«В Российской империи Церкви вообще ничего не принадлежало, – говорит Александр Николаевич. – Все было собственностью государства… Разговоры о том, что мы возвращаем Церкви то, что ей принадлежит, – далеки от правды. У Церкви не было своего имущества», – настойчиво повторяет обучавшийся на историческом факультете Сокуров. И этот его фальшивый тезис владыка Тихон убедительно опровергает, ссылаясь на свод законов Российской империи.
«Особенно тяжело, – пишет он, – комментировать следующие слова Александра Николаевича: "У народа не было особого отношения к храмам… Отмечали религиозные праздники – позже ходили и грабили, жгли, воровали… Тот же самый народ".
Бывало и это. Но было и другое. В 1937 году провели знаменитую «сталинскую» перепись населения. Одним из пунктов опроса значилось отношение к вере. Еще раз: 1937-й. Человека тогда могли репрессировать за одно лишь упоминание дедушки-священника. Перепись была очной, проходила по месту жительства. Так вот, 56,7 процента того самого народа, о котором столь уничижительно отзывается Александр Николаевич, назвали себя верующими…
Александр Николаевич говорит в своем интервью: "Ненавидеть и зверски истязать друг друга могут только русские, это характер русского человека. Это чрезвычайно порочная предрасположенность, наследственная. Она формировалась постепенно. Способность выделить главного козла в стаде и идти за ним». Подтверждает ли данный пример эту способность? Почти 57 процентов заявили о своей вере – то есть выступили поперек официальной линии государства с его репрессивным аппаратом. “Ненавидеть и истязать друг друга могут только русские…” Поразительно. Видимо, англичане, американцы, испанцы, французы в своих гражданских войнах осыпали друг друга лепестками роз и водили хороводы…
Александр Николаевич уверен, что противостоять такому «наследственно порочному» народу должны художники, интеллектуалы. Именно они, «возвышенные люди», призваны руководить страной. Не буду поминать всуе имена уже покойных деятелей, которых режиссер полагал бы в самые удачные правители. Но, боюсь, далеко не всякий творческий человек (так же, как далеко не всякая кухарка) способен созидательно, во благо нации управлять государством. 72 года назад наш народ самым жестким образом пресек творческий путь лидера крупнейшей на тот момент европейской державы, по совместительству венского живописца…», – снова иронизирует владыка, имея в виду Гитлера.
И после всего вышесказанного кто-то еще удивляется, почему известному режиссеру не присваивают звание почетного гражданина Санкт-Петербурга?
Отчего же у наших доморощенных «творцов» такое пренебрежение к стране, в которой они живут, где они выросли, в которой они стали известными, а многие и богатыми?
Отчего они так презирают народ, из которого сами вышли? Почему они ненавидят Русскую православную Церковь – становой хребет общества, оплот его морали и нравственности, без которой вообще не было бы русского государства? Откуда в них такая дьявольская гордыня, такая тщеславная самоуверенность и такое разрушительное самомнение? Почему они, считающие себя избранными, так уверены, что только они сами и им подобные, «возвышенные люди» по выражению режиссера Сокурова, могут руководить государством? Как вообще в недрах нашей страны образовался этот узкий круг людей, нередко талантливых, образованных и добившихся в своей жизни немалых успехов, но ей глубоко враждебный и чуждый, брезгливо презирающий и Россию, и ее народ?
Специально для «Столетия»
Комментарии (0)