Между Россией и Великобританией разгорается новый судебный скандал. Лондон не только отказался выдать Москве преступника Дмитрия Смычковского, но и требует от российских властей почти 76 миллионов рублей за этот отказ.
Дмитрий Смычковский, по мнению следствия, воровской «решала». Именно через него, как считает обвинение, передавались средства для высокопоставленных сотрудников российского МВД (в том числе и для печально известного полковника Захарченко). Попался он на передаче почти миллиона долларов с целью освобождения из тюрьмы криминального авторитета Андрея Кочуйкова по кличке Итальянец.
Почти все высокопоставленные фигуранты дела были задержаны, однако Смычковский скрылся на территории Великобритании. Своей вины бизнесмен не признавал (уверял, что только дружил со следователями, а делом Итальянца интересовался исключительно в некоммерческих целях – по просьбе друзей), и в Россию возвращаться отказывался.
Тогда Генпрокуратура решила его вернуть силой, для чего подала соответствующий запрос британским коллегам. Те свой долг – в конце 2018 года Смычковский был задержан в Лондоне. Больше года британцы решали, что с ним делать – и в конце концов Вестминстерский магистратский суд Лондона отказал в экстрадиции бизнесмена. Более того, и сейчас власти Великобритании собираются вернуть Смычковскому издержки, понесенные в судебном процессе (830 тысяч фунтов), а затем взыскать их с Российской Федерации.
Конечно, российские власти посылают британцев с подобными требованиями по известному адресу – например, в направлении Европейской конвенции о выдаче 1957 года, на основании которой и ведутся подобные дела. В Генпрокуратуре РФ , что конвенция «не предусматривает возможность компенсации расходов, связанных с рассмотрением запроса о выдаче, за счет запрашивающей стороны», а значит, «с учетом этого британский суд не вправе возлагать их возмещение на РФ».
 |
Проблема в том, что, во-первых, в указанной конвенции не указано и обратное – что государство не обязано компенсировать затраты лицу, которое выиграло дело об экстрадиции. Значит, вопрос о компенсации становится дискуссионным, и британская сторона свою позицию в отношении него высказала.
Да, Москва имеет право послать Британию с подобными требованиями по другому известному адресу – например, в направлении российского законодательства. Как только снимут «самоизоляцию» и люди смогут прийти на участки для голосования, пункт о приоритете национального законодательства над международным перекочует в Конституцию. И в главном законе страны будет прописано право России не выполнять подобные судебные решения.
Однако – и это, во-вторых – положения российского законодательства не помешают британской стороне начать процедуру ареста и изъятия российской собственности в счет долга. Прецеденты в Европе уже были – из последних можно вспомнить Стокгольмский арбитраж по разбирательству между Газпромом и Украиной, нежелание «Национального достояния» платить и попытки процесс отъема этой собственности (остановленный после урегулирования Нафтогазом и Газпромом разногласий).
Ситуация с британцами, безусловно, неприятная. Однако, с другой стороны, поучительная. Из нее можно и даже нужно сделать ряд выводов.
Во-первых, не участвовать в заранее проигрышных авантюрах. Если кто-то надеялся, что Великобритания – на фоне наших очень сложных отношений, да еще и после «дела Скрипалей» – станет дискредитировать свой весьма прибыльный статус «страны-убежища» и выдавать нам беглых преступников, то этот кто-то большой оптимист. Даже несмотря на международные соглашения, у Лондона достаточно оснований для того, чтобы отказать в любой выдаче.
Да, Смычковского нельзя подвести под «политическую» статью. Он не оппозиционер и не диссидент. Однако достаточным основанием для отказа от выдачи могут стать сомнения в том, что заключенный будет транспортироваться и содержаться в достойных условиях. Для того, чтобы этих сомнений не было, британские власти иметь возможность проводить проверки российских тюрем и качества содержания в них переданных лиц (даже не имеющих британского гражданства). Такой возможности британскому посольству ФСИН, по понятным политическим причинам, не дает. А значит, у британского суда есть формальный повод не выдавать Смычковского, а также других лиц (к тому же представляющих для Лондона ценность в плане имеющихся у них связей и компромата на представителей российских элит).
Во-вторых, если уж ввязываться в эти баталии, то проводить их стоит по всем правилам юридической науки. Российские юристы потребовали выдачи Смычковского – однако не потрудились железобетонно обосновать необходимость этой выдачи. По мнению судей, Москва не предоставила достаточных доказательств вины бизнесмена (аудио- и видеозаписей процесса передачи взятки, признательных показаний участников сего мероприятия и т. п).
Более того, в некоторых материалах якобы имел место подлог. Так, британцам показали фотографии владимирской колонии, где в случае экстрадиции будет отбывать срок Смычковский – просторные светлые камеры с холодильниками и телевизорами. Однако российские , что на них изображена не владимирская колония, а женский изолятор в Печатниках.
Наконец, в-третьих, и это самое главное – в России должны понять, как правильно реагировать на западную «судебную инквизицию».
Судебные процессы против России будут инициироваться даже без инициативы со стороны Москвы. Судебные приговоры будут выноситься даже без серьезной мотивировочной части (искренне верующим в торжество закона на Западе можно напомнить ошеломивший всех вердикт Стокгольмского арбитража, где было указано, что украинский Нафтогаз не должен выполнять свои договорные обязательства перед Газпромом потому, что находится в сложном экономическом положении). А значит, российская собственность за рубежом становится потенциальной заложницей, жертвой нового, «судебного» направления прохладной войны Запада против России.
Защититься можно лишь одним способом – заставить британцев и других членов «судебной инквизиции» уважать российский суверенитет и российскую собственность. Уговоры тут не сработают, поэтому нужно вспомнить Старый Завет и его принцип «Око за око». Отвечать на изъятие изъятием, на санкции санкциями, на судебные решения судебными решениями.
Но сможем ли? Сложность тут не в том, что мы тем самым испортим отношения с Лондоном – за все века двусторонних отношений они практически никогда не были партнерскими и уж точно никогда дружескими. Сложность в том, что для подобного подхода нужно сломать об колено хотелки части российской элиты, привыкшей жить, отдыхать и шопинговаться в Лондоне. Ведь именно эта элита, трясущаяся за свои британские активы, аристократический образ жизни и статус «европейцев», является главным защитником лондонских инквизиторов и их наглых требований.
Комментарии (0)