Коронавирус — промежуточные выводы

Итак, время идет, с КОВИД-ом боремся всем миром, пора подвести промежуточные итоги. В целом, мои априорные надежды и опасения, высказанные в зимне-весенних постах, реализовались. По своим личным наблюдениям могу констатировать следующее:

1) У лиц трудоспособного возраста заболевание протекает в подавляющем большинстве случаев в легких формах, не требующих какого-либо лечения, кроме обычного симптоматического при ОРВИ. На 200 курируемых мною больных госпитализация по реальным медицинским показаниям потребовалась 3,5% пациентов (все старше 45, 2% – тяжелые формы), хотя в больницы попадали и легкие формы по самым разнообразным причинам: где-то в регионах при невысокой загруженности ковидных центров закладывают всех, чтобы отработать квоты, где-то из удаленных мест сгребают целые коллективы от греха подальше, где-то сами больные истерят и настаивают.



2) Инфекция довольно контагиозна (то есть заразна) при тесном контакте. Один супервыделитель способен обсеменить десятки людей, находясь с ними в одном помещении или в автобусе всего пару-тройку часов (даже если на всех надеты маски). У большинства заразившихся симптомы возникают на 5-6 день, варьируют от однократного субфебрилитела или изолированной аносмии до (реже) полного симптомокомплекса с развитием ковидной пневмонии. Аносмия (утрата обоняния) отмечена у 3/4 заболевших.

3) Однако при этом заражаются далеко не все. На примере наблюдаемых мини-кластеров и семей могу прикинуть, что не менее 25-30% тесно контактирующих остаются невосприимчивыми к инфекции (не будет ни симптомов, ни положительных ПЦР). Харрактер распределения инфицированных в семьях указывает на генетическую предрасположенность. Я с первых своих постов отмечаю, что не вся популяция восприимчива к новому коронавирусу (как и к любой другой вирусной инфекции) и важно определить её долю. Таких людей можно считать от рождения иммунными и складывать с иммунизировавшимися в результате перенесенной инфекции (с положительными антителами и Т-клеточным иммунитетом). Если доля невосприимчивых действительно значительна, это во многом объясняет наблюдаемую по всему миру картину: резкий эпидемический спад при накоплении сравнительно тонкой иммунной прослойки населения в 15-20%.

4) Больные становятся высоко заразными уже в продроме (за 1-2 дня до появления у них выраженной симптоматики). Это печальная новость в плане своевременного предотвращения кластеров в домах престарелых и рабочих коллективах.

5) Коварство COVID-19 мало чем отличается от такового при других вирусных инфекциях. Даже на фоне легкого течения может развиться и тяжелый синдром Гийена-Барре с тетрапарезом и параличом дыхательной мускулатуры, и церебральная форма, и тромбоз чего угодно. Редкость, но на больших выборках набирается. Что касается долгосрочных последствий для здоровья, проблема сильно преувеличена: все наблюдаемые легкие и средне-тяжелые формы, не осложненные перечисленными редкостями, выздоравливают полностью и возвращаются к привычной жизни.

6) Бессимптомные формы случаются, но гораздо реже, чем хотелось бы. В кластерах, при внимательном наблюдении за сотрудниками, хотя бы легкие и стертые симптомы регистрируются у подавляющего большинства ПЦР-положительных лиц.

7) Заболевание оказалось далеко не таким смертельным, как боялись алармисты, но всё же по опасности новая инфекция превосходит привычные нам ОРВИ (чаще вызывает тяжелые формы и примерно на порядок смертельней сезонного гриппа).

1. Отработаны более-менее приемлемые протоколы лечения, когда больных перестают закармливать токсичными и, увы, бесполезными препаратами, дают то, что действительно неплохо работает, и, что очень важно, не закладывают без весомых показаний пациентов (особенно возрастных) в ковидные центры, а то и в медучреждения общего профиля, где не хватает рук и средств даже на элементарный уход, вследствие чего возрастные и тяжелые молодые больные уходят из жизни не столько из-за ковида, сколько из-за пролежневого сепсиса, тромбоза на фоне обездвиженности, и т.п. и т.д. Многие умирают и от резистентной к антибиотикам внутрибольничной пневмонии.

1. Вирус слабеет (аттенуирует). И хотя генетики повторяют, что новый коронавирус мутирует гораздо медленнее того же гриппа, уже выделены сотни его штаммов. Надо понимать, что важен не столько сам факт мутации, сколько её локализация. Простая (точечная) мутация в одном месте РНК может никак не сказаться на патогенных свойствах возбудителя, тогда как такая же мутация в другом месте способна эти свойства радикально изменить. Генетики могут отслеживать частоту и скорость мутаций, но не способны предсказать, когда случится та самая, что сделает вирус менее летальным.

Так или иначе, мы видим четкие региональные закономерности вроде гигантской диспропорции смертоносней в Азии/Океании и в Европе/Америках. Даже внутри Китая четко отслеживается резкое понижение смертности в провинциях по мере их географического удаления от злосчастной Ухани, из чего можно предположить, что вирус аттенуировал, пропассировавшись через миллионы китайцев провинции Хубей. В Японии (123 млн населения), идущей по шведскому пути ( ссылка,  ссылка), заболеваемость и смертность остаются поразительно низкими — 24 104 и 985 соответственно. В Италию (35 028 смертей), видимо, был завезен патогенный штамм из ранних, еще в феврале, Нью-Йорку (32 463 смертей) достался тоже высоколетальный вирус, как и ряду кластеров в Бразилии. По моим наблюдениям на примере локализованных вспышек (мини-кластеров) в рабочих коллективах, частота форм с выраженными симптомами может радикально отличаться в зависимости от региона РФ, из которого прибыл нулевой пациент. Всё это пока мои предположения, требующие поверки наукой.

Заболеваемость при этом в развитых странах примерно одинакова, независимо от предпринятых условно-карантинных мер (Азия опять же в стороне):



Во многом высокую летальность в развитых странах можно объяснить и очагами в домах престарелых и подобных им учреждениях, о чем я говорил с первых своих постов. В Италии, Бельгии, Франции, Англии, США смерти в домах престарелых составили 30—40% от общего числа умерших от COVID-19^​. В России такая картина невозможна: у нас в домах престарелых и инвалидов содержится 79 000 человек (0,05% населения), в США — 1,7 млн (0,5% населения), в Великобритании — 400 тыс. (0,6%) — особенности национального менталитета и качества богоугодных заведений.