Заголовки про папу Римского Франциска, который «назвал секс божественным удовольствием», отчасти можно поставить в упрек журналистам, гонящимся за кликбейтом, отчасти – неосторожности самого понтифика или, возможно, даже его желанию понравиться. Ожидаемо, они вызвали поток самых ироничных комментариев.
Речь идет о том, что в интервью для книги «TerraFutura» итальянского писателя и основателя движения «слоуфуд» Карло Петрини папа Франциск сказал, что удовольствие от хорошей еды и секса «исходит напрямую от Бога».
Собственно, ничего неожиданного или спорного тут нет – удовольствие от супружеской близости (как и от хорошо приготовленной пищи) не является чем-то греховным. Это дар Божий, его следует принимать с благодарностью. Проблема, однако, в том, что мы живем в культуре, которая все более зациклена на сексе – и в то же время все более антисексуальна. В этой атмосфере очень трудно высказать традиционный христианский взгляд на человеческую природу и не быть понятым неправильно. Эта ситуация, впрочем, не является новой – она напоминает то, с чем Церковь уже имела дело в античном мире.
Исторически христианство с самого начала столкнулось с комплексом представлений, которые получили название «гностицизма» – от греческого слова «гнозис», то есть «знание». Гностики претендовали на то, что они тоже христиане – только лучшие, продвинутые, посвященные в тайны, сокрытые от рядовых верующих. В реальности гностицизм отрицал христианство в самых его основах.
Библейское откровение говорит о том, что Бог сотворил все «хорошо весьма», материальный мир (включая человеческое тело) – благое Божие творение, которое, хотя и повреждено грехопадением, является изначально и фундаментально хорошим. Супружество – часть доброго Божьего создания, как и пища.
 |
Ветхозаветная книга Причтей, предостерегая юношу от «жены чужой», в то же время прославляет радости законного брака: «Источник твой да будет благословен; и утешайся женою юности твоей, любезною ланью и прекрасною серною: груди ее да уповают тебя во всякое время, любовью ее услаждайся постоянно» (Притчи 5:18-19).
Первое свое чудо Господь Иисус совершает на свадьбе, превращая воду в вино – благословляя таким образом и супружество, и пир, а апостол Павел резко порицает еретиков, «запрещающих вступать в брак и употреблять в пищу то, что Бог сотворил, дабы верные и познавшие истину вкушали с благодарением. Ибо всякое творение Божие хорошо и ничто не предосудительно, если принимается с благодарением» (1 Тимофею 4:3-4).
Христиане верят в то, что Бог воплотился в материальном теле – и что в конце времен мы сами будем воскрешены в материальных телах. Гностики, однако, считали материю чем-то плохим, созданием демиурга, а не истинного Бога, а спасение видели в освобождении от уз материальности. Это приводило их к двум противоположным заблуждениям в области этики – гипераскетизму и распущенности.
Часть гностиков отвергали любую сексуальную жизнь (в том числе законный брак), были веганами и вообще жили в строжайшем воздержании. Другие, напротив, предавались разврату, полагая: то, что происходит с этим презренным телом, не имеет отношения к душе. Две эти крайности сходились в одном – в отвержении такого блага, как естественный и законный брак, сотворенный и устроенный Богом.
В наши дни большинство людей и не слышали о гностицизме – но современный нам мир следует теми же кривыми путями. С одной стороны, близость подвергается принципиальному обесцениванию – это не величайший дар, который является вершиной любви, преданности и заботы, а что-то максимально обезличенное и обесчеловеченное, не предполагающее ничего похожего на человеческие отношения, как на бегу съеденная шаурма.
Как уже довольно давно отмечал психолог и философ Виктор Франкл, «дезинтеграция сексуальности, вырывание ее из контекста личностных и межличностных внесексуальных отношений означает, говоря одним словом, регресс. Однако в таких регрессивных тенденциях находит свой единственный шанс, свой уникальный бизнес индустрия сексуальных развлечений. И начинается танец вокруг золотой свиньи. Опасным здесь с точки зрения профилактики сексуальных неврозов является принуждение к сексуальному потреблению, исходящее от индустрии «просвещения». Мы, психиатры, постоянно видим у наших пациентов, насколько же они под давлением этой индустрии «просвещения», манипулирующей общественным мнением, чувствуют себя прямо-таки обязанными стремиться к сексу ради него самого, развивать интерес к сексуальности в ее деперсонализированном и дегуманизированном обличье».
Слово «секс» в современном словоупотреблении, увы, означает именно это – поэтому употреблять его для папы было по меньшей мере неосторожно. Непонимание было гарантировано. Обилие «секса» в этом смысле приводит к пресыщению и неспособности реагировать на обычные стимулы – и люди пускаются в причудливые извращения на грани прямого криминала. Как это, например, показывает текущий скандал вокруг педофильского Cuties, вышедшего на платформе стримингового видео Netflix.
С другой стороны – и это обратная сторона того же самого – мы видим нарастающую враждебность к полу. Трудно вообразить более антисексуальное зрелище, чем гей-парад: обрюзгшие мужики в аляповатом гриме, в подчеркнуто безвкусных женских платьях, изображающие из себя юных прелестниц – какие-нибудь мрачные аскеты могли бы специально придумать всю эту жуть, чтобы всякая похоть умерла от отвращения.
Кошмар , когда идеологические фанатики объявляют маленьких мальчиков девочками (и наоборот), чтобы кормить их препаратами, подавляющими нормальное половое созревание, а потом отрезать им гениталии, так чтобы они уже никогда не смогли жить нормальной супружеской жизнью или тем более произвести на свет детей, выглядит проявлением какой-то прямо мистической ненависти к человеческой сексуальности.
Феминистки, которые принципиально отказываются быть привлекательными, чтобы не подстраиваться под мужские вкусы, на этом фоне выглядят еще весьма здравомысленными – по крайней мере, дело обходится без увечий. Но это находится на той же линии – принцесса не хочет быть принцессой, и не хочет себе никакого принца. Как и в древности, среди болезненной извращенности античного мира, Церковь и сегодня говорит о том, что брак – это нечто доброе и хорошее, а вот отрицать его, будь то ради разврата или ради гипераскетизма – большая беда.
Когда юноша, который выглядит и ведет себя как юноша, встречает девушку, которая выглядит и ведет себя как девушка, они влюбляются, устраивают свадебный пир и с великой радостью и ликованием становятся супругами, чтобы любить друг друга, и хранить верность, и заботиться друг о друге и о детях, пока смерть не разлучит их – это достойно и праведно, должно и спасительно, прекрасно и угодно Богу. И то, что они испытывают при этом удовольствие – разумеется, очень хорошо. Так и должно быть.
Так говорит христианская вера – да и не только христианская. Так говорит простой здравый смысл.
Комментарии (0)