Справедливость – базовая потребность для любого человека. Но одной для всех и на все случаи жизни справедливости – не существует. Что-то такое за последние сто лет человечеству пытались втюхивать под брендами коммунизма и демократии, но жидко облажались в обоих случаях. И за тем, и за другим стояли конкретные интересы тех или иных элит, геополитические в том числе. Тем не менее справедливость – главное требование любых протестов: Vox populi, vox dei.
Я к протестам отношусь сочувственно. Кроме них, да выборов, других эффективных форм обратной связи общества с властью не существует. Вопросов только два: против чего и за что. Но если поводы для протестов находятся постоянно, то с желаемой картиной будущего всё всегда значительно хуже. Наши сердца требуют перемен, но умы плохо знают, каких именно и чем за них стоит платить.
Скажем, в нашем обществе уже очевиден консенсус по поводу того, что в девяностых Россия пошла куда-то не туда. Патриоты сетуют на распад страны, либералы – на развал демократических идеалов. Хотя куда еще она могла пойти? Для движения по китайскому пути надо было быть китайцами, а для торжественного шествия по американскому – американцами. Приходится довольствоваться особым.
То, что за всё надо платить, вроде бы всем очевидно. Но общество жить на свои, как правило, не готово, и предпочитает кредит. Авось со временем или долг спишут, или дефолт объявят. Или в русской рулетке правильную ставку сделать удастся: кто не рискует, тот не пьет шампанского. А в долгосрочной перспективе – всё как в анекдоте про Змея Горыныча, когда бухала одна голова, а блевать пришлось всем.
«За всё хорошее и против всего плохого» – лозунг, довольно точно отражающий целеполагание масс, и интеллигентных людей в первую очередь. Ленин когда-то сформулировал признаки революционной ситуации: верхи не могут управлять по-старому, а низы по-старому жить не хотят. Сейчас всё по-другому: низы не знают, чего хотят, а верхи их не понимают.
 |
Понятно, что все мечтают о свободах, независимых институтах, сменяемости власти и вот этом всём, что считается признаками идеального демократического государства. Но идеалов у нас полно, а как их воплотить в реальности? Трезвые умы достаточно быстро осознают, что лучшее – враг хорошего, поэтому и синица в руках предпочтительнее журавля в небе. Мы это уже многажды проходили.
Валерия Новодворская еще в 1993 году : « Я лично правами человека накушалась досыта. Некогда и мы, и ЦРУ, и США использовали эту идею как таран для уничтожения коммунистического режима и развала СССР. Эта идея отслужила свое и хватит врать про права человека и про правозащитников. А то как бы не срубить сук, на котором мы все сидим».
Готтентотская мораль значительно честнее и умнее двуличия. В 1999 году Валерия Ильинична : «Главный недостаток правления Ельцина – это то, что он демократ. То есть гласа народного слушается. А народный глас ему такое подсказывает, что если бы он все советы, которые этот глас ему шепчет на ухо, воплощал в жизнь, то у нас бы здесь уже была Кампучия. Демократия – это ножик, которым можно и зарезаться при неосторожном употреблении
Базовая проблема электората, который толком и сам не знает, чего хочет, кроме хлеба и зрелищ, является определяющей: с ней сталкиваются все правители. В тоталитарных государствах народу доступно объясняют, о чем именно он мечтает, и это хорошо работает. Характерно, что Советский Союз рухнул не когда народ захотел джинсов и колбасы, а когда власть перестала понимать, чего хочет.
В государствах квазидемократических (потому что демократических в чистом виде не существует) власть формируется народными чаяниями в сложной системе сообщающихся сосудов, которые иногда называются социальными лифтами. Потому что выборы, сколько их ни фальсифицируй, все равно демонстрируют срез настроений в обществе. Способность власти эти чаяния формировать относительно невелика.
Зато заносить чаяния извне – задача вполне посильная. Наши либералы смеются над конспирологическим жупелом « », составленного по лекалам «Протоколов сионских мудрецов». Хотя, если этот план тоже является чистой воды фальшивкой, невозможно отрицать существование идеологической войны, в которой Запад и Восток действовали одинаковыми методами взаимного разложения.
И эта война не закончилась, разве что в девяностых в ней случился антракт. За это время идеологическое вооружение сменилось, а конкуренция и геополитические противоречия никуда не делись. Сегодня происходящее в США начинает напоминать сбывшиеся прогнозы советских перебежчиков, которые пугали прекраснодушных «полезных идиотов» рассказами о том, как КГБ подрывает ценности свободного мира.
Такое ощущение, что костлявая рука советской власти наконец дотянулась до Америки из могилы. Американское общество оборачивается советским в динамике зомби-хоррора. Партсобрания, двоемыслие, новояз, охота на инакомыслящих: только вместо компартии – демпартия, а вместо класса-гегемона – раса-гегемон. Какие там протоколы кремлевских мудрецов – Оруэлл чистой воды!
Единство и борьба идеологических противоположностей вышли из стремления к справедливости. Сердце голосует за перемены, а разум – за опыт. И где тут найти золотую середину? Будет ли справедливым дать попробовать не нюхавшему перестройки и перехода к рынку поколению разнести страну? Правильно ли дать населению игнорировать уроки истории и учиться на собственных ошибках?
Недовольные всегда есть и всегда будут, но залог стабильности общества – количество довольных. Разумеется, довольство – категория достаточно расплывчатая, но не когда народ понимает: ему есть, что терять. Результаты украинского Майдана оказались для соседей хорошей прививкой. Сначала мы голосуем сердцем, а потом мрачно шутим: чтоб тебе жить в эпоху перемен! У невинности и опыта разные песни.
Комментарии (0)