Продолжаем мини-сериал «Отделение козлов от козлищ», посвященный нашей постмайданной медиап…. На этот раз речь пойдет о Мостовой. Юлии
Юлия Мостовая
Не путать с отцом – известным сантехником Мостовым. Он номинально числится владельцем «Зеркало недели», которое превратилось в раритетное издание, застывшее в глубоком прошлом. Этакий винтаж. Громадная «простыня». Знаете, почему Мостовая выбрала именно такой формат? Чтобы газету не читали в метро. Типа садишься в кабинете за огромный стол, разворачиваешь «ЗН» и наслаждаешься содержанием. Элитарное издание, предназначенное для «коммуникации элиты». Бизнес-модель «ЗН» была проста: одна часть «элиты» поливала помоями другую часть за деньги, которые оседали в семье Мостовых. Цена полосы колебалась от пяти тысяч долларов до пятнадцати.
Выстроить бизнес-модель честной и неподкупной «журналистке» помог Моня Бродский. Мостовая ему плакалась в жилетку, что все так дорого, бумага дорогая, печать дорогая, «заказух» почти нет. А мудрый Моня и говорит: а ты увеличь цену полосы, люди подумают, что это престижно и респектабельно. И сработало! Но денег постоянно не хватало. Каждый год Рахманин (вечный заместитель Мостовой) мрачно пил и предрекал скорый конец изданию. Но каждый раз подворачивался какой-нибудь спонсор. Или даже покупатель. Юлия Мостовая всю жизнь была патриоткой Украины, поэтому брала у всех политиков, невзирая на идеологию, принадлежность к оранжевому или бело-голубому лагерю и сексуальную ориентацию. Даже у известного на весь цивилизованный мир Паши Лазаренко. Павел Иванович тоже был финансистом «ЗН», как и американский торговец не совсем свежего происхождения окорочками (предположительно куриными).
Но вернемся к патриотизму. «ЗН» в далекие девяностые – начале «нулевых» было пионером «зеленого патриотизма». Гонорары выплачивались в долларах. Налом. От пятидесяти до ста. Совершенно сумасшедшие по тем временам деньги. «Это моя страна!», – очень часто любила повторять Юля, что ей нисколько не мешало вести черную бухгалтерию. На мой взгляд, до 2001 года именно Мостовая была лидером так называемого движения «грантососов». «ЗН» на полную катушку использовало свою псевдо-оппозиционность, что выражалось в продаже места в газете и оппозиции, и власти. Но сама Мостовая, безусловно, была этаким «политическим гуру», стоящим выше обычного «шакала пера». Постоянно приобщена к «таинствам высокой политической кухни». У Юли было эксклюзивное право общаться с послами США в режиме тет-а-тет. После 2001-го (может быть, чуть раньше) ее в этой сфере отодвинула молодая Алена Притула с более продвинутым интернет-проектом «Украинской правды», талантливо раскрученным при помощи трупа Гонгадзе. После появления Притулы ряды «грантососов» стали шириться, и Мостовая утратила свое монопольное положение в данной сфере. Но до первой «оранжевой революции» 2004 года она еще продолжала пользоваться определенным влиянием. «Оранжевая принцесса» Тимошенко приглашала ее развивать тему «революции», и Юля, собрав своих «побратимов», четко ставила им задачу: «Ребята, а как сломать «плюсы»?». То есть новостийную редакцию канала «1+1». Чтобы они прониклись идеями «майдана». Нормальная формулировка для «девочки», которая как бы всю жизнь борется за свободу слова.
Помню, была в свое время комиссия по журналистской этике, которую формально возглавлял Рахманин. Первая попытка создать карманную медиа-инквизицию Мостовой. Интересное начинание. Но, как я уже писал, Юля начала терять хватку. От этого очень ценного куска пирога ее вскоре тоже оттерли заклятые «коллеги». Та же Наталья Лигачева, которая заключила с Госдепом контракт на «свободу слова». На этом же поприще более удачливой, чем Мостовая, была и Виктория Сюмар, возглавлявшая Институт средств массовой информации.
Небольшое отступление: как-то редакция «ЗН» отмечала очередное «-летие». Мостовая сняла ресторан гостиницы «Национальная». Все было, как теперь говорят, по-европейски: фуршет, памятные медальки с надписью «Большой спасиб!» (мило, не правда ли?) и посол США.
По-моему, Стивен Пайфер. Неожиданно пришла Юлия Тимошенко и вручила подарок – ключи от «Тойоты». Разгорелась интересная дискуссия: можно ли брать машину от политика? Конечно, можно! Юля сказала, что двумя разворотами в «ЗН» отобьет стоимость подарка. Какой патриотизм, а? Какая принципиальность! Учитесь, детки.
На самом деле, Мостовая рассматривала «патриотизм» сначала как способ заработать денег на теме «возрождения нации». Это было до первого майдана. А потом уже всерьез занялась дрессировкой своего супруга – Анатолия Гриценко. Он на волне «оранжевого восстания» становится главой парламентского комитета по вопросам национальной безопасности и обороны, затем министром обороны. Но у Мостовой была более глобальная цель – сделать его президентом Украины. А она бы была его главной советчицей, закулисным демиургом, кукловодом, дергающим за ниточки. Такие фантазии ее всегда будоражили. Она до сих пор хвастается личными знакомствами практически со всеми представителями бывшей и нынешней власти. У всех с ней были доверительные беседы и даже ссоры, в ходе которых Юля сыпала афоризмами собственного производства и поражала собеседника глубиной знания проблематики. Неважно какой. Мостовая считает, что она во всем разбирается — от атомного реактора до разведки. Это правда. В бытность муженька министром обороны она точно знала, сколько стоит то или иное кресло в МО и ГУР.
Проект «Первый непроходной» (личный креатив Мостовой, что наводит на мысль о проблемах с пищеводом у кого-то из четы) стартовал бурно, но неудачно. Гриценко обрюзг, стал пороть откровенную чушь и даже впал в депрессию. И тут подоспела вторая «патриотическая волна» — революция «гидности». Естественно, Юля вместе со всем редакционным коллективом встретила волну с распростертыми объятиями. Еще бы, такое бабло, такие возможности! Все свои люди, теперь заживем. А то Гриценко постоянно бегал по парламенту и собирал на бумагу. Для печати. Реальная, кстати, история. Рахманин писал берущие за душу статьи о том, как он чуть было не пошел в АТО. Но за 4 года войны на Донбассе так и не успел. Мостовая рассказывала, как правильно обустроить власть, но ее почему-то уже никто не слушал. Оказалось, что семейство как-то выпало из революционной волны. Гриценко пробовал закорешиться с Саакашвили, но проект свернули. Тогда из безропотного Толяна Мостовая стала лепить «американского кандидата». Дедушка Сорос выделил немного денег, и, как грибы после дождя, стали появляться опросы, согласно которым Анатолий – практически законченный президент. У него второй по величине рейтинг. Больше, чем у Порошенко, но меньше, чем у Тимошенко. Старт предвыборной кампании экс-министра обороны не прошел незамеченным в АП. Появилась серия интересных публикаций о недвижимости семейства Мостовых на Киевской дамбе. Охотно верю, что тяжким трудом Мостовой удалось накопить пару миллионов — и инвестировать деньги от «заказух» в недвижимость. Серега Лещенко ведь смог? Смог. А он начинал на десятилетие позже, чем Юля.
Рейтинг Толяна опять стал падать, а Мостовая начала размышлять о новейших вызовах современного европейского постинформационного общества. Типа она до сих пор в тренде. Открою маленький секрет: Юля до сих пор не умеет пользоваться компом. Вообще. Все свои материалы современный постинформационный мыслитель надиктовывает безропотной секретарше Лере. Интернетом она тоже не пользуется, поскольку это сложно. «Фейсбук» читает в распечатках. Украинский язык до разговорного уровня так и не освоила, что нисколько не мешает испытывать острые приступы патриотизма — особенно при виде американской валюты. И поэтому очень забавно наблюдать за бабушкой, которая пытается с помощью яркого грима опять стать «властительницей медиа-пространства». Все, поезд ушел. «ЗН», несмотря на появление сайта, уже умерло. Другое время, другие технологии и другие, гораздо более изощренные и зубастые медиа-деятели. Мостовая вместе с ее супругом – это реликт девяностых. Да, она явление в журналистике. Как явлением можно назвать, к примеру, нарост на трухлявом дереве. Олдскульный патриотизм Юлии Мостовой, густо замешанный на обрывках былых связей с «олигархами», больше не приносит прибыли. Печально, да?
Комментарии (0)