Еще недавно незыблемое, казалось бы, убеждение большинства жителей России – ощущение себя европейцами, частью большой Европы – теперь существенно поколеблено. По крайней мере, соответствующие результаты показывают социологические опросы. В чем причины таких изменений общественного сознания и стоит ли им радоваться?
На днях «Левада-Центр» (признанный в России иностранным агентом, но при этом остающийся одной из ведущих социологических служб страны) опубликовал результаты очень интересного и, по мнению некоторых, тревожащего . Согласно ему, доля людей, считающих Россию европейской страной, стремительно сокращается.
Если в сентябре 2008 года их было 52%, то в августе 2019-м – уже 37%, то есть сократилось на 15 процентных пунктов за 10 лет. Однако за последующие полтора года – к февралю 2021-го – их доля упала еще на восемь процентных пунктов, до 29%. Число тех, кто считает себя европейцем, тоже сокращается: 35% – в 2008-м, 33% – в 2019-м, 27% – в 2021-м.
С чем связаны эти цифры? Почему все меньше и меньше россиян видят свою страну европейской, а себя европейцами?
Чужие
Причин тому множество. И прежде всего политическая.
Многолетний конфликт Москвы с Западом, санкции, демонизация России западными СМИ – все это повлияло на умы не только западных зрителей, но и российских. Демонстративная враждебность и несправедливое отношение со стороны американцев и европейцев привели к отчуждению россиян от Запада (и Европы в частности), стремлению не ассоциировать себя с врагами. Фактически Западу удалось в какой-то мере описать нынешний конфликт как противостояние «Европы и не-Европы», а не как противостояние одной части Европы против другой. И не только западной аудитории, но и российской.
Подобное восприятие ослабляет возможности российской власти поднимать на переговорах с Брюсселем или Берлином какие-то паневропейские идеи. Например, говорить о создании общеевропейской системы коллективной безопасности, экономического пространства и т. п. Кроме того, оно лишает власть универсального аргумента для внутрироссийской повестки («по европейским нормам») при проведении ряда внутриэкономических реформ. Нельзя брать пример с врагов.
Культуркампф
Еще одна причина – ценностная. Если спросить обывателей, что они вкладывают в понятие «европейскость», то вам перечислят целый ряд качеств: демократия, верховенство закона, социальные лифты, справедливость, высокий уровень жизни и т. п. То есть речь идет о нормальных свойствах любого гражданского общества с высоким уровнем урбанизации. Все это веками ассоциируется с Европой (куда Петр рубил окно, откуда заимствовал для России систему образования, инженерной науки, армии и флота). Впрочем, Россия за столетия своей истории заимствовала у Европы и две своих важнейших идеологических системы – христианство и коммунизм.
Эта евроцентричность жила в российской элите несколько веков, а со второй половины XX века по разным причинам заразила и простых людей. В конце же XX века россиянам из каждого утюга ставили страны Европы как пример такого общества. Абсолютно ложный посыл, который, однако, превратился у соотечественников в стойкую ассоциацию – и в результате евроцентричность превратилась в евроодержимость, которая, в свою очередь, стала частью повседневной жизни всего общества.
Например, принято считать, даже на уровне языка, что хороший ремонт в квартире – это евроремонт. Хорошие дороги – это немецкие дороги. Хорошее вино – это европейское вино. Хороший отдых – это отдых в европейской стране. Хорошая техника – это европейская техника.
Да, привычки покупать европейские товары выветриваются из голов слишком медленно – в отличие от ценностной одержимости, от которой отказаться куда проще. Благо, в отличие от курса на импортозамещение, проветривание голов россиян от ложных идей и ассоциаций проходит куда успешнее. Сейчас они видят, что Европа стала другой. Видят, как леволиберальные европейские элиты вступили на путь системной борьбы с классическими, консервативными и устойчивыми европейскими ценностями. И используют в этой борьбе крайне непривлекательные инструменты: радикальный феминизм, принципиальный отказ от ассимиляции мигрантов, потворство черному нацизму (движение Black Live Matters) и т. п.
Да, к счастью, эта попытка, скорее всего, обречена на провал – чем больше общество шатают, тем более активно в его глубине начинает расти и оформляться консервативное сопротивление. Пройдет еще несколько избирательных циклов, и леволиберальная идея окончательно дискредитирует себя, после чего к власти снова вернутся центристы и/или консерваторы.
Однако на сегодняшний день ситуация налицо: благодаря этим элитам концепция европейскости в умах россиян дискредитирована. Россияне, как ни парадоксально, до сих пор покупают в основном европейское, думают европейскими категориями – но уже не считают себя европейцами. Уж по крайней мере, не такими европейцами, как европейцы, что сейчас живут в странах ЕС.
Европеец – значит развали
Наконец, европейскую идею дискредитируют и в России. В частности, отечественные самопровозглашенные либералы, трактующие европейские ценности крайне вольно и навязывающие российскому обществу именно эту трактовку «европейскости». Так, например, Леонид Гозман в своем (написанном на пару с известным европейским специалистом по РФ Андерсом Ослундом) программном тексте «Россия после Путина: как восстановить государство» описал целый ряд действенных либеральных рецептов.
Среди них, например, распустить ФСБ (никто же России не угрожает – ни изнутри, ни извне); отказаться от президентской формы правления в пользу парламентской (вероятно, по мнению авторов, к Госдуме и тамошним депутатам у российского населения куда больше уважения, чем к институту президента); выпустить из тюрем исламистов, как людей, которые сидят по религиозным причинам (авторы, видимо, соскучились по взрывам в Москве и терроризму на Северном Кавказе); сдать Донбасс для того, чтобы положить конец «бессмысленной и аморальной войне» (ну правильно, когда русских жителей ДНР и ЛНР люстрируют, отправят в концлагеря для перевоспитания или вообще перевешают, как предлагал один деятель из Днепропетровска, то война, видимо, закончится).
Однако вишенкой на тортике в этом либерально-европейском рецепте было предложение отказаться от принципа сохранения территориальной целостности России.
По мнению авторов, «правительство должно сосредоточиться на благосостоянии и безопасности своего народа, а не на сохранении территории» – а значит, «механизм отделения должен быть заранее четко прописан в новых законах». Напомним, что именно наличием этого механизма воспользовались национальные элиты Советского Союза и в момент серьезного внутреннего кризиса страны ее банально развалили. Чудовищные последствия этого развала все постсоветское пространство (включая Россию) испытывает на себе вплоть до сегодняшнего дня.
Неудивительно, что доля россиян, ассоциирующих страну с Европой, а себя – с европейцами, неуклонно сокращается. Вопрос в том, что произойдет в тот момент, когда она достигнет критического минимума? Когда с Европой себя будет ассоциировать лишь узкий политический класс в крупных городах? С какой глобальной идеей будет себя ассоциировать глубинная Россия? Усилит ли страну ее самовыпиливание из общеевропейского дискурса и изгнание из общеевропейских институтов?
Все эти вопросы должны задать себе люди, которые радуются результатам опроса «Левада-Центра». Задать – и хорошо подумать над ответами.
Комментарии (0)