Писатель, публицист
Даша Зайцева/«Газета.Ru»
Вы знаете, я когда-то была замужем за поляком. Настоящим. Который ни разу не приезжал в Россию. Мы жили вместе в польскоязычной среде в Лондоне и приезжали в Польшу. Я говорила по-польски, читала польские книги, даже могла читать стихи и получать от них художественное удовольствие. Я массированно и методично проглатывала польское кино, изучала польскую историю, культуру. Я была хорошей женой, любознательной отличницей, мой муж знал русский и прекрасно разбирался в современной истории России.
Но я чувствовала, что именно среди поляков я не смогу до конца ассимилироваться, потому что это на редкость монолитная в плане культуры, религии и этноса нация. Это страна, в которой у подавляющего, с исключениями в рамках статпогрешности, большинства жителей – один общий опыт, общая база, общее прошлое. Они все вместе стоят на одном фундаменте и предельно друг другу понятны.
В таком обществе чужаку сложно полностью слиться с ландшафтом, потому что чужих мало. Нет иммигрантов, понимаете? Это было еще до массового приезда украинцев в Польшу на заработки, но даже сейчас украинцы там никак не меняют портрет общества, потому что они в это общество не входят.
Польша – до состояния бетона зацементированная монолитная страна, которую не разделяют даже споры об абортах и уроках религии в школе.
И это, скажу я вам, черт возьми, неплохо. Пожалуй, очень даже хорошо, когда ты выходишь на улицу и знаешь, что больше 95% встреченных тебе людей смотрели в детстве одни и те же мультфильмы, пели на костельных службах одни и те же песни, в одно с тобой время начали сортировать мусор, подключать кабельное ТВ и есть сникерс.
Аборты, позиция по крушению самолета Качиньского, выбор между левыми и умеренными социалистами – это все мелочи, вихри на поверхности однородного ландшафта. И я, пожив среди поляков, поняла, что такая страна комфортна, в ней есть особая прелесть. В этой стране поляку спокойно, потому что тебе не нужно отвлекаться на разъяснение соседу основ твоей культуры. Здорово, когда ты идешь по городу и знаешь, что все вокруг более или менее придерживаются одних и тех же с тобой ценностей. В безопасном удобном мире всегда должна работать система «свой – чужой» и человек должен иметь возможность моментально распознавать своих. Это залог спокойной жизни. В Польше система работает. Иностранцев там мало и они, как елки в березняке, всегда выделяются. И поляки это в своей стране ценят.
А теперь скажите мне: почему вдруг стало модным укорять людей за желание жить в понятной и родственной им среде? Почему у нас теперь стыдят монокультурные общества, называют их ксенофобскими? И почему вообще ксенофобия стала ругательным словом? Что плохого в нежелании человека впускать в свою жизнь чужое и иное? На каком основании от него стали требовать, чтобы он тратил отпущенное ему на земле время на познание иного, другого, на сближение с чужой культурой, на ее ассимиляцию или – на притирание к ней? Жизнь одна. И я вас уверяю, что большинство поляков, которые сейчас поддерживают действия своей власти на границе, желают провести жизнь в комфортной монокультурной Польше, где не нужно приучать себя к соседству с новым.
Кризис на польско-белорусской границе – повод наконец уже вслух сказать: у каждого народа есть право противостоять ввозу чуждой культуры. И только чья-то очень нечестная голова придумала утверждать, будто это плохо и стыдно. Не плохо! Не стыдно! Это нормально! И ксенофобия в большинстве случаев – это нормально, потому что она не несет в себе никакой биологической ненависти или презрения к другим людям: она есть естественное желание человека жить среди близкого и понятного ему мира. И в этом смысле даже прибывающие в новую страну иммигранты такие же ксенофобы, как и те, кто им не рад, потому что они селятся в этнических районах, держатся друг друга и редко в первом же поколении ассимилируются.
Если нормально, что арабы, прорывающиеся через Польшу в Германию, в Берлине селятся в Кройцберге, почему плохо, что их не впускают поляки, знающие, что Германия неохотно теперь принимает беженцев и отправит их в страну въезда в ЕС, то есть назад в Польшу? Арабы не хотят жить в Берлине среди немцев – они хотят жить среди арабов, и это никого не возмущает. Но поляки, желающие жить в Варшаве среди поляков, – это возмутительно? А уж если немцы говорят о том, что они желают жить в немецком районе, им сразу и Холокост, и Гитлера припоминают…
С первого дня конфликта на польско-белорусской границе я очень внимательно слежу за событиями и смотрю на них глазами поляков. Для меня это битва человека за право на свой круг. Современному миру остро не хватает именно такого взгляда на проблему миграции, внутренней миграции, если говорить о такой стране, как наша. Человек хочет родиться, жить и умереть в своей стране, среди людей, близких ему по культуре, историческому опыту и религии. Почему его нужно за это оскорблять, стыдить ксенофобом и даже требовать посадить за это в тюрьму?
Каждая нация имеет право отказаться от ввоза чуждой культуры. Тем более – сниженной. В случае с беженцами правило не столь жесткое, но при трудовой иммиграции в богатые сытые страны всегда едут не лучшие представители нации, не интеллигенция, а люди без образования. Поляки это понимают и имеют смелость говорить открыто. А мы – нет?
Отвлечемся от Польши – давайте обсудим нас. К нам из Таджикистана, например, едут порой люди в прямом смысле неграмотные: там уже стало родителями поколение, которое в 90-е из-за гражданской войны почти не училось в школе, а дома его ничему научить не могли, потому что это дехкане с гор. И у нас тоже стыдят любые попытки говорить о визовом режиме со Средней Азией. Тут же обвиняют в ксенофобии. А почему ксенофобия плоха, если она, в частности, является нежеланием разбавлять свою культуру чужой сниженной?
В 2012 году я была на нескольких мероприятиях, посвященных проблеме просвещения в Петербурге трудовых иммигрантов. В частности, я ходила в Смольный на какую-то конференцию, где выступали разные НКО. Одна рассказывала с гордостью о своей работе: они напечатали тысячи брошюр, в которых картинками объясняли, что в России не принято испражняться в парках, что короткая юбка на женщине не означает приглашение к сексу, что женщинам в России не нравится, когда их на улице хватают за зады, и что наличие на россиянке штанов не означает автоматическое право бить ее по лицу наотмашь.
Еще был пункт про комендантский час: полиция по вечерам ловила неграмотных иммигрантов и требовала с них штраф, потому что якобы в России после 23.00 нельзя появляться на улице. Покорные рабочие платили. И надо было создать целую НКО, которая бы объясняла мигрантам их права. Тогда в Смольном волонтер с гордостью рассказывал, что их организация ездит по стройкам, крупным промышленным объектам, местам скопления мигрантов, собирает их вместе, проводит беседы, дарит брошюры. Просвещает то есть.
Представитель другой НКО рассказывал, что они организуют для детей мигрантов языковые курсы, потому что в некоторых петербургских школах стало очень уж много учеников, не знающих русский, и они тормозят процесс.
Все это подробно и в красках рассказывалось в Смольном, чиновники и журналисты внимательно слушали. Могу ошибаться, но, по-моему, там был даже тогдашний губернатор города . Все кивали, и у всех в глазах было огромное изумление, ведь все в том зале, от высших чиновников до незаметных телеоператоров, крутили в голове одну и ту же мысль: зачем нам это слушать, если наше общество имеет естественное право взять и отказаться от ввоза культуры, которая не запрещает испражняться в парке и позволяет бить женщину наотмашь? Почему мы все собрались подсчитывать, сколько нужно еще денег и усилий, чтобы объяснять это приезжим, вместо того чтобы просто ограничить их приток в Россию?
Или возьмем последний пример – стычки «уроженцев Кавказа» с местным населением в Москве и ряде других городов. На все эти участившиеся скандалы со стрельбой на свадьбах, ночными лезгинками во дворах, нападениями на обывателей стоит посмотреть в контексте права представителя культурного большинства отторгать чужеродное.
Да, мы многонациональная и мультикультурная страна. Но внутри нашей страны у каждой общности должно быть право на сохранение своего круга. На Кавказе это право есть. Северный Кавказ строит совершенно монокультурные республики, откуда вытесняются не только русская, не только христианская – вытесняется вообще современная культура. Почему в Грозном или Махачкале никто не говорит о мультикультурализме? Они хотят жить среди своих? Ну так и москвичи, пермяки, хабаровчане тоже хотят жить в понятной и близкой им культуре.
У них не принято пускать на свадьбе автоматные очереди, плясать на крыше и кричать пятидесятилетней женщине в мини-юбке: «Тебя купил шайтан, старая шлюха!». Ну не принято, и все. И они имеют полнейшее право требовать, чтобы в их городах сниженной культуры не было.
Это не другая культура, не своеобразная, а сниженная. Когда в Петербурге водитель останавливает маршрутку, чтобы высадить насильно программиста с ДЦП, потому что считает, что в того вселился шайтан, у каждого жителя города есть право встать и сказать, что они не желают соседства со столь дремучей чужой культурой. И если в Москве толпа забивает человека ногами с криками: «Мы тебя научим уважать Дагестан», у москвичей тоже есть право сказать: «Хватит!». Любой человек по рождению имеет неотъемлемое право стремиться к лучшему, комфортному и безопасному. Дагестанцам, которые селятся в Москве, видимо, лучше в Москве, и это их право уважают. Но так уж вышло, что множеству москвичей комфортнее, если приезжие из Чечни или Дагестана будут вести себя, как это принято в Москве, или сидеть дома. И это тоже следует уважать.
Занятно: мы можем найти всякие коливинги, коворкинги, кафе и фестивали для веганов, к примеру, или для квир. При этом у нас постоянно стыдят за объявления о сдаче комнаты «только славянам».
Недавно прочитала, что админы одной группы по аренде недвижимости «от хозяина» объявили, будто больше не будут публиковать объявления «с дискриминацией», то есть если где-то пишут, что сдадут только славянам, немусульманам. Но там же есть объявление о квартире для веганов. При этом почему человека стыдят за то, что он не хочет соседа, который постоянно бурчит, что женщине место дома?
У нас когда-то в подъезде, где на первом этаже размещалось питерское «Эхо», уборщица в Курбан-байрам постелила на пол свежую шкуру барана, я в темноте ступила на нее и перепугалась: все ботинки были в крови и слизи. Почему, собственно, стыдно не желать такого соседства? Что за чушь? Почему можно хотеть жить среди веганов, но нельзя отказываться смотреть, как пляшут с автоматом на крыше «Лады» или режут за гаражом барана? И чем провинились поляки, нашедшие в себе силы сказать всему этому «нет»?
Комментарии (1)