Силуанов приказал регионам затянуть пояса
На фото: здание Министерства финансов РФ (Фото: Владимир Гердо/ТАСС)
Международное рейтинговое агентство Fitch считает, что январские протесты в России будут иметь далеко идущие последствия — но вовсе не политические, а финансово-экономические. Аналитики Fitch полагают, что под угрозой достижение «Единой Россией» конституционного большинства на выборах в Госдуму в сентябре.
А это, мол, в свою очередь, приведет к уменьшению возможностей у власти для серьезных институциональных преобразований и меньшей бюджетной консолидации, чем прогнозировалось ранее.
Fitch считает, что в 2021 году продолжится рост государственного долга. По итогам прошлого года он составил 19,3% ВВП, а в этом может увеличиться до 21% ВВП. Регионы будут вынуждены продолжать финансировать свои дефициты за счет внутренних заимствований (в 2020 году они составили 4,1% ВВП).
Действительно ли россиянам в регионах придется распрощаться с мечтами о реальных экономических реформах? Этот вопрос «Свободная пресса» задала старшему аналитику компании Forex Optimum Александру Розману.
— Общая тенденция ухудшения состояния региональных бюджетов в последние несколько лет лишний раз подчеркивает уязвимости российской экономики, — говорит Розман. — Первая уязвимость — это чрезмерная централизация, а вторая — это чрезмерная зависимость от конъюнктуры рынка энергоносителей.
«СП»: — Не преувеличиваете ли вы влияние глобальной цены нефти на российскую провинцию?
— А давайте взглянем на цифры. В 2018 году средняя цена на нефть эталонной марки Brent выросла на 22%, и сразу 70 российских регионов закрыли финансовый год с профицитом консолидированного регионального бюджета, агрегированный профицит которого тогда достиг 510 млрд. рублей. Рекордное значение более чем за 15 лет.
В 2019 году средняя цена на нефть марки Brent упала на 11%, и более чем в два раза подскочило число дефицитных регионов — с 15 до 35.
Наконец, в 2020 году средняя цена Brent упала на 35%. Итог закономерен: 58 российских регионов закрыли год с дефицитом бюджета.
«СП»: — Но очевидно же, что на состояние региональных финансов влияют и многие другие факторы. Fitch даже «фактор » умудрился разглядеть…
— Конечно, каждый год есть различные векторы влияния. Например, в 2018 году, из федерального бюджета в бюджеты субъектов были перечислены значительные средства нецелевой поддержки. В 2019 году регионы лишились доходов от исключения из объектов налогообложения движимого имущества. А в 2020 году пандемия неожиданно сильнее всего ударила по сырьевым регионам и регионам с наибольшей развитостью сферы услуг.
Так что, конечно, всегда есть нюансы, но они играют дополнительную роль, а в основе все равно конъюнктура рынка нефти и газа.
«СП»: — В каких регионах в 2021 году ситуация будет самой тяжелой? Снова пострадают «сырьевики»?
— Что касается ситуации в отдельных регионах, то здесь как раз начинает играть главенствующую роль чрезмерная централизация. Потому что распределение межбюджетных трансфертов между российскими регионами, далеко не всегда подчиняется экономической целесообразности, а очень часто следует за политической необходимостью. Поэтому перемещение конкретных регионов из дефицитных в профицитные часто выглядит хаотичным, и никак не связано с траекторией региональной экономики.
«СП»: — А конкретные примеры? Каждый ведь хочет примерять абстрактную аналитику на собственный карман.
— Ну, смотрите, особенностью 2020 года стало попадание в список дефицитных, российских сырьевых регионов — Кемеровской, Тюменской областей, ЯНАО.
Для Тюменской области такая ситуация в принципе не удивительна, учитывая высокий уровень расходов на благоустройство и инфраструктуру. Но в отличие от остальных, они неизбежно вернутся в список профицитных, как только улучшится ситуация на рынке энергоносителей.
«СП»: — Fitch намекает на необходимость институциональных преобразований в России. В случае с госфинансами о чем может идти речь?
— Главное сейчас не делать резких движений и постепенно увеличивать финансовую децентрализацию российских регионов, с соответствующим повышением уровня ответственности региональных властей.
Основные пункты здесь тоже понятны, во-первых, это географический принцип налогообложения бизнеса, где зарабатываешь, там и платишь налоги. А во-вторых, это большая степень свободы местных властей в определении направлений расходов региональных и федеральных средств.
«СП»: — В целом, как вы считаете, бюджетная система в России устойчива?
— Хотелось бы выделить немного не очень очевидный момент в действующей системе государственных финансов, что высокая централизация, вместе с концентрацией крупнейших российских компаний в столичном регионе лишает остальные субъекты РФ не только возможностей, но и мотивации к развитию налоговой базы региона.
В результате все надеются на дотации Минфина России, у регионов растет зависимость от федеральной помощи и в случае форс-мажоров, вроде пандемии или других кризисов, практически не остается инструментов для самостоятельного преодоления таких ситуаций.
При этом и сам Минфин занимает странную позицию, с одной стороны укрепляя эту систему, с другой, — отказывая в поддержке регионам при первой возможности. Так было в прошлом году, когда президент России объявил о возможности для регионов занимать средства на борьбу с последствиями пандемии, после чего Минфин страны ограничил эти займы общим объемом в 70 млрд. рублей при суммарном дефиците регионов в 2020 году в 762 млрд. рублей.
«СП»: — Этот год предвыборный, денег захотят еще больше?
— Думаю, на 2021 год у ведомства заготовлено что-то похожее на прошлогодний сценарий. В федеральном бюджете на 2021 год предусмотрено 100 млрд. рублей для частичной компенсации выпадающих доходов регионов. При том, что улучшение ситуации в мировой и российской экономике пока совсем не очевидно.
Так что российским регионам в 2021 году нужно затягивать пояса потуже и надеяться. «Сырьевым» регионам надеяться на рост нефтяных цен, а несырьевым — на щедрость Минфина России в преддверии сентябрьских выборов в Госдуму.
Комментарии (0)