"Не было ни одного конфликта или каких-то непонятных или неловких ситуаций"
В конце прошлого года в Москве был задержан руководитель детской театральной студии «Стрекоза» 48-летний Александр Березкин. Его подозревают в страшном преступлении — педофилии. Но не спешите с выводами. «Это совершенно чудовищное и абсурдное обвинение, — говорят педагоги. — Так обвинить можно абсолютно каждого из нас!»
АЛЕКСАНДР БЕРЕЗКИН С ЖЕНОЙ
У Березкина нет громкого имени и мирового признания, так что заступиться за него, кроме его коллег по цеху и родителей детей (а также уже выросших воспитанников), некому. Но и их оказалось не так уж и мало. «Чем бы ни закончилась разыгрываемая теперь пьеса, в которой я поневоле оказался главным персонажем, я все же бесконечно счастлив, что связал свою жизнь с детским театром», — говорит Березкин из-за решетки.
В ряду самых страшных преступлений педофилию, пожалуй, можно поставить наравне с терроризмом. Те, кто покушается на детей, совершают преступление против самой человеческой природы. Чтобы выдвинуть такое обвинение, у следствия должны быть не просто веские, а железобетонные основания.
Как один из лучших детских театральных педагогов страны «стал» педофилом — в расследовании обозревателя «МК».
У этой жуткой истории есть, пожалуй, один позитивный момент — она дает возможность рассказать широкой публике о жизни простого театрального педагога (которая, увы, без «педофильской подоплеки» вряд ли бы была кому интересна).
Березкин — любимый ученик легендарного советского и российского театрального критика Вадима Гаевского.
— Я вам так скажу: прежде всего он очень хорошо воспитанный и дружелюбный человек, — начинает бывший заведующий кафедры истории театра РГГУ, профессор Вадим Моисеевич. — На курсе он был самым красивым и одним из самых одаренных. Не из тех, кто любит безделье. Когда я узнал про обвинения — не поверил: какая чепуха!
Но легендарный Гаевский немного забежал вперед.
— Саше предрекали блистательное театроведческое будущее, — вспоминает главный редактор журнала «Театр» Марина Давыдова. — А он выбрал другое. Вместо того чтобы диссертацию защищать, начал работать с детьми. Саша обожал детский театр, особенно знамениты его чтецкие программы. Его не знает широкая публика, как, скажем, Женю Миронова, но он любит свое дело, он в нем растворен. Скромный труженик этой специфической сферы.
После окончания театроведческого Березкин вместе с другом создали российский фестиваль телевизионных программ о театре, влились в команду «Московских дебютов», организовывали городские праздники и т.д. Но при этом всегда занимался с детьми.
Как рассказывает театровед Сергей Маргулис: «Я трещал везде, что живет на свете обалденный Березкин, который стопудово станет находкой в любой театральной структуре. Но перед ним и так были все двери открыты. Он сам ничего не хотел. Однажды, доведя меня окончательно до белого каления, сказал: «Знаете, я просто решил остаться в своей детской студии. Это — мое дело!» Тогда я обозвал его дураком, о чем не жалею по сей день».
Маргулис, правда, признался: был момент, когда ему показалось, что из них двоих дураком был не Березкин. Это произошло, когда он после спектакля (куда пригласил Березкин) попал в комнату репетиций театра «Стрекоза». Он увидел растопившую его сердце сцену: везде копошились счастливые дети вперемежку со своими родителями, и все глядели на Березкина с обожанием.
— Саша много лет мечтал о собственном детском репертуарном театре, — рассказывает его супруга Анна (она тоже театральный педагог). — И вот наконец вместе мы его создали 4 года назад! Он — руководитель театральной студии «Стрекоза», я — студии «Мастерская» (но они обе на одной площадке, так что, по сути, это один театр). У нас занимается в общей сложности около 100 детишек.
Саша никогда не ставил перед собой задачу «делать актеров», хотя многие его выпускники выбрали именно актерскую карьеру. Он говорил, что самое главное — воспитать грамотного, талантливого зрителя, который приходит в театр, как в родной дом, который умеет чутко сопереживать и понимать. Создавал не столько труппу, сколько большую семью, куда каждый мог прийти со своей проблемой, обидой, огорчением — где все мы были вместе и каждый мог получить помощь и совет. Играли мы регулярно 5–6 спектаклей в месяц.
Большое значение Саша придавал искусству художественного слова, потому параллельно со спектаклями всегда шла подготовка к чтецким конкурсам. Кстати, в прошлом году заняли 3-е место на международном конкурсе чтецов, посвященном 80-летию Иосифа Бродского. Студию звукозаписи Саша сделал сам — записывали там чтецкие программы. Мечтал он о возрождении «Театре у микрофона» (помните, была когда-то такая замечательная передача?).
— А вообще, все это невероятно тяжелая работа, на износ, — продолжает после небольшой паузы Анна Березкина. — Праздником всегда был только сам спектакль. Хотя и там хватало переживаний. Спектакли никогда не переносили и не отменяли, хотя дети болеют, бывают заняты на уроках и т.д. Несколько раз мы с Сашей сами выходили на сцену в Томе Сойере, деваться было некуда (смеется). Саша играл и учителя Доббинса, и Шерифа, а я — тетю Полли.
Березкины в браке уже 25 лет. Сына назвали Кешей в честь Иннокентия Смоктуновского.
— Такая у них дружная семья, что они ходят везде втроем, взявшись за руки! — рассказывает Марина Давыдова. — Завсегдатаи всех молодежных спектаклей. А вы видели, как Кеша читает стихи под руководством папы? О, это проявление гения их обоих! К слову, мальчик Кеша в этом деле — ключевой свидетель, поскольку вменяемые эпизоды происходили якобы… при нем.
Анна готова рассказывать про мужа часами, она искренне восхищается всем, что он делал. Но как любой любящей женщине ей особенно важно его трепетное к ней отношение.
— Когда мы с Сашей только поженились, он пообещал мне, что на мое 50-летие отвезет меня в Индию и я смогу увидеть Тадж-Махал, — вздыхает Анна. — Но в этот день он уже был в СИЗО… Оттуда он прислал такое дорогое и прекрасное поздравление, что стоит Тадж-Махала. Опубликуйте его в газете, мне кажется, многие поймут благодаря этому письму, что он за человек.
«Анюлечка, вечная радость и новость моя, с рождением! Отчетливо помню гулкое, щекотное еканье сердца — аааах какая девочка — в момент нашей самой первой встречи чуть больше 25 лет назад в СТД (Союз театральных деятелей).
Помню еще, сразу захотелось тебя чем-то эдаким удивить и восхитить. Да хоть пройтись на руках, как Том Сойер перед Бэкки. И довольно быстро выяснил, что восхитить тебя проще простого. Но от легкости исполнения желание это не выветрилось, не ослабло, а напротив — возросло — очень уж сладко было вновь и вновь ловить щедрые порции твоего внимания и восхищения.
Намерен и третью 25-летку ходить вверх тормашками перед моей Бэкки Тэтчер, вызывая твой благодарный восторг еще и еще. И уверен, что сила притяжения твоей любви способна вытащить меня хоть из недр Юпитера… куда там каким-то жалким решеткам»
(Из письма Березкина из СИЗО своей жене Анне.)
Эпизод 1: «Хлопать пупок»
Согласно материалам дела, в период с 4 по 25 апреля 2019 года Березкин совершил сексуальное домогательство в отношении одной из своих учениц, выразившееся в том, что во время одного из занятий посадил ее на колени, залез ей рукой в трусы, касался ее половых органов.
Что происходило в театральной студии в апреле? Там ставили спектакль «Том Сойер».
Дети ходили на репетиции во вторник и четверг. Посещала эту группу первоклассница Катя (имя изменено).
Вообще, как я выяснила, в «Стрекозу» принимали абсолютно всех детишек, которые учились в школе №887 и хотели заниматься еще и в театре. Никаких справок от них Березкины не требовали. Так что ребятишки попадали самые разные. Что касается Кати — очаровательная девочка, но увы, не без проблем. Случились они после того, как из семьи ушел папа, которого она безмерно любила.
— Девочка попала на учет в специализированный центр с жалобами на заикание, отказ от прогулок и игрушек, на то, что ночью видит большое количество мыльных пузырей, пчел, мух, — рассказывает Валерий Ангелов, который защищает Березкина. — То есть у ребенка были галлюцинации, диагностировано психопатическое расстройство.
Когда я спрашивал Березкина, сажал ли он ее на колени, он ответил, что не помнит такого. По его словам, девочка очень подвижная и немного бесцеремонная. В трусы он никогда ей не лез, даже думать о таком не мог. Помнит, что помимо репетиций спектакля в то же время готовил ее на конкурс чтецов (в том же зале, и это групповые занятия, то есть всегда присутствует множество детей и родителей). И рассказал о методике «похлопывание пупка»: это когда преподаватели помогают выровнять дыхание и в ритм похлопывают по пупочной области ребенка.
НА РЕПЕТИЦИИ ТЕАТРА
О том, что Березкин одной рукой хлопал ее по пупку, а второй залез в трусы, Катя рассказала маме 7 мая. Случилось это после неприятного инцидента в театре «Стрекоза». Это очень важный момент. Тогда во время спектакля (собрался полный зал зрителей) Катя демонстративно ушла со сцены. На ее место поставили девочку-дублера. Потом Катя вернулась, залезла на сцену и, подвинув дублершу, как ни в чем не бывало продолжила выступать. Конфликт Березкин сгладил, так что некоторые в зале даже не поняли, что произошло. Но после он ей сказал, чтобы больше не приходила без родителей.
— Я отлично помню этот инцидент, — говорит одна из родительниц Вера Алексеевна. — Я заходила за кулисы переодевать свою дочь и слышала, как Березкин этой девочке сказал что-то вроде: «В следующий раз жду с родителями». Он не кричал на нее.
— Я тоже помню Катю, потому что нечасто дети срывают спектакль, — говорит Анна Березкина. — Муж добрый, но очень строгий в плане дисциплины. У него даже прозвище Снегг (так звали учителя из «Гарри Поттера»). Дети могут беситься на репетициях, но на спектакле все по-взрослому. И тут такой эпизод… Саша устроил разбор полетов, однако предельно спокойно. Больше эту девочку мы не видели — она не приходила.
Катя сообщила маме про то, что учитель «залез в трусы» после того, как та задала вопрос: почему дочь не хочет больше ходить на занятия в студию? Услышав жуткий ответ, отправилась в школу, при которой и существовал кружок.
— Директор и заместитель ее выслушали, — рассказывает Ангелов. — 21 мая вызвали Березкина. Состоялся разговор. Александр был крайне возмущен подозрениями. Он сказал, что все это абсурд — с Катей он никогда не занимался один на один, на репетициях присутствовали десятки детей и родители, это бы все увидели. Я направил директору запрос, в котором просил предоставить, какие были приняты решения после этой встречи. Мне официально ответили, что никакой встречи не было.
Заявление поступило к старшему следователю Кунцевского межрайонного следственного отдела ГСУ СКР Алексею Панютищеву (человеку молодому, амбициозному — его портрет висит на Доске почета). У него к тому времени появилась специализация как раз на педофилии.
Именно Панютищев вел в 2018 году дело москвича Сергея Дахова, получившего в итоге 12,5 года колонии строгого режима за совращение своей сводной внучки Ани. А весной 2020 года Аня призналась, что оговорила деда, потому что ее попросил об этом папа (ему нужна была недвижимость дедушки). Аня просила даже привлечь ее к уголовной ответственности за клевету. В органах ей отказали, девушка подала в суд, тот тоже отказал, потому была апелляция и снова отказ.
Кстати, когда в конце октября Панютищев вынес постановление об отказе в возбуждении уголовного дела по факту заведомо ложного доноса Ани, то просто в нем скопировал куски текста с предыдущих документов (не только с точностью до запятой и точки, но и со старыми ошибками: например, в одном месте «адвокат по имени Олька» так и осталась в новом документе «Олькой»). Дедушка до сих пор мотает срок, а внучка все продолжает ходить по инстанциям, доказывая его невиновность и чистосердечно признаваясь в страшном оговоре. «МК» об этой драме.
Итак, заявление на Березкина попало к тому самому следователю Панютищеву. Так вот представьте — даже он не стал возбуждать уголовное дело (и не потому, что «обжегся» на Дахове, — заявление на Березкина поступило в 2019 году, а внучка Дахова, напомню, призналась в оговоре только весной 2020-го). Как думается мне, потому что слишком абсурдно-фантастическим, а главное, бездоказательным показалось обвинение.
Эпизод 2: «Шпили-вили»
Несмотря на отказ в возбуждении уголовного дела, оперативные работники не прекратили своего стремления проверить Березкина. В целом это, конечно, правильно: а вдруг и правда педофил? Они обзвонили множество родителей, интересовались, были ли сексуальные домогательства и т.д. Те были шокированы. В один из дней оперативники позвонили маме 10-летней девочки Маши (имя изменено). Она тоже ответила, что все нормально, ничего подозрительного не замечала. А затем произошло вот что.
Маша с мамой вернулись в Москву из другого города 7 июня 2020 года. Надо сказать, что семья неполная, папа пытался отсудить право на воспитание детей, но ему это не удалось. 10 июня он пришел, чтобы посмотреть на дочку, которую давно не видел. Она играла на детской площадке. Папа спросил в числе прочего про занятия по субботам в театральной студии. Дело происходило в пятницу, девочка думала, что завтра ей придется идти (это после долгого перерыва: со 2 марта, то есть почти пять месяцев, не было репетиций). В итоге она отвечает, что не хочет больше посещать театр, и объясняет это — дословно: «Там шпили-вили».
В тот же вечер состоялся разговор с мамой, во время которого девочка показала странный знак: соединила большой и указательный палец левой руки в кольцо и проткнула это кольцо указательным пальцем правой. Видимо, мама спросила: «Тебя изнасиловали?» — и Маша кивнула.
— Я сама не ожидала от него такого, и ни за что не поверила бы, что наш любимый преподаватель способен на подобное, - рассказала «МК» мама девочки. - Моя дочь занималась в театральной студии с 1 класса. Ей нравилось. Она его любила как педагога. Он сам предложил индивидуальные занятия.
Я всегда боялась моментов педофилии, потому спрашивала у неё, все ли в порядке. А потом она стала замыкаться, не хотела ходить на занятия. Проникновений не было, слава богу. Но все остальное... Такое ребёнок не может придумать. Она показала конкретное место, где все происходило, детали, которых не могла бы увидеть в кино или где-то ещё. Она стыдилась и частично умолчала о некоторых действиях. О них рассказал в признательных показаниях уже сам Березкин, а она потом подтвердила.
На следующее утро женщина написала заявление, которое попало к… нашему старому знакомому — следователю Панютищеву! Тот немедленно принимает решение о проведении предварительного медицинского исследования. Врачи осматривают девочку и выносят вердикт: признаков изнасилования нет.
— Допрос девочки длился 8 минут, а по итогам его появился протокол на 7 листах — это невозможно! — возмущается Ангелов. — Велась видеозапись, но ее нам не дали. Все, что мы выяснили, — что в документе сказано: девочка подвергалась насильственным действиям не менее 10 раз, с марта 2019-го до конца июня 2020 года. Происходило это якобы в театральной студии по субботам, с 11 до 13 часов, во время индивидуальных занятий.
Удивительное дело: с марта по октябрь 2019 года в студии не было вообще никаких занятий по субботам. В 2020-м последнее субботнее занятие было в феврале. Но девочка вполне могла путаться в датах.
Маша утверждала, что все происходило в помещении №217 на втором этаже, что двери при этом Березкин закрывал. По словам девочки, он раздевал ее и укладывал на диван.
— Во-первых, там замков на входной двери не было, а диван такой низкий, что когда я попытался изобразить то, что она описывает, понял: это невозможно в принципе, — рассказывает адвокат Березкина. — В само помещение все время кто-то заглядывал, так как были еще двери.
Но по мне, так важно другое: на занятиях присутствовал его сын Иннокентий. После истории с девочкой Катей Березкины хотели купить видеокамеры, чтобы поставить их хотя бы в помещении, где проходили индивидуальные занятия. Но денег на это выкроить из своей мизерной зарплаты так и не смогли. В итоге они попросили Кешу быть с папой по субботам (не посвящая ребенка в детали: ему объяснили, что нужна его помощь в проведении этих индивидуальных занятий).
Вы можете себе представить, чтобы «извращенец-педофил» Березкин насиловал маленького ребенка при родном сыне? Я — нет. Впрочем, мать Маши утверждает, что мальчик находился в другом помещении, на первом этаже.
Из показаний Иннокентия: «Помещение №217 поделено на три секции, занятия с Машей отец проводил в самом большом. Диван там стоит ниже моего колена. Все двери закрыть невозможно, они все время были приоткрыты (кроме входной). Я сам находился в месте, где стояли парты, там я учил тексты. Никогда не видел, чтобы отец совершал какие-то преступления в отношении девочки».
С СЫНОМ
Следователь Панютищев возбуждает уголовное дело в июле 2020 года. Дальше был обыск, во время которого изъяли все компьютеры, телефоны, флешки. Нигде не оказалось детской порнографии или чего-то подобного. Но все равно Березкина задерживают.
А чуть позже одноклассница Маши (назовем ее Викой) призналась своей маме о разговоре с ней. Та ей по секрету сказала, что оговорила учителя, чтобы не ходить в театральную студию на занятия по субботам.
Из показаний одноклассницы Маши: «Мы с ней лучшие подруги. Находясь в туалете, мы болтали. Я спросила, правда ли, что учитель Березкин бил ее и приставал к ней. Она ответила, что действительно это говорила, но на самом деле это не так. Я сказала, что, по-моему, этого человека посадили в тюрьму на много лет, спросила — может, ты сознаешься, и его отпустят. Она ответила, что не хочет сознаваться, так как Березкин ей не нравится. Также она сказала, что сознаваться в обмане она не хочет, потому что этого не хочет ее мама. Видимо, Маша о разговоре рассказала своей маме, а та нашей классной руководительнице. Елена Валерьевна подозвала меня и сказала, чтобы я не вмешивалась. Об этом разговоре было сообщено моей матери»
— По поводу показаний одноклассницы… Дочь, конечно, в шоке, — продолжает мама Маши. — По ее словам, подружка первой подошла и сказала: «Скажи, что ты наврала». Подружке жалко было этого учителя. Замечу, что после всего этого моя дочь продолжала посещать другого педагога - значит, было желание заниматься!
Признания «педофилов»
Все первые допросы Березкина проходили ночью. Присутствовал на них адвокат по назначению, который «корочку» получил 4 февраля 2020 года. Помимо отсутствия опыта была у него и еще одна проблема: плохо говорит по-русски. После избрания меры пресечения 13 июля 2020 года Березкин попал в ИВС «Крылатское», где провел беспокойную ночь в камере с матерыми уголовниками. 14 июля в СИЗО к нему пришли оперативники — под их диктовку он написал два чистосердечных признания. Копии этих признаний показали специалистам по почерку — те пришли к выводам, что писал он в крайне неудобном, болезненном для него положении, в сильном волнении.
О признаниях докладывают следователю Панютищеву — тот начинает допрос, не информируя нанятого семьей адвоката, а беря того самого, плохо говорящего по-русски. В итоге Березкин даже не помнит толком, что подписывал и в каком количестве. «Мне сказали: хочешь жить — подписывай», — так вспоминает он.
Маленькая, но страшная деталь: в СИЗО №3 Березкина посадили в камеру к уголовникам, где ему угрожали и вымогали деньги, но после обращений защитников быстро перевели в другую. Сказали, что просто произошла ошибка.
— Когда я его увидел, — рассказывает адвокат Валерий Ангелов, — он заплакал.
Отлично понимаю почему. Не так давно мы нашли в одной из камер другого московского СИЗО человека, подозреваемого в педофилии. Он бросился к нам со слезами, рассказал, что побывал в двух десятках разных камер — везде его били, унижали и угрожали. Вообще мы, правозащитники, долго боролись, чтобы обвиняемые по сексуальным статьям содержались отдельно, — после большого числа суицидов. И во ФСИН пошли навстречу. Но что-то, видимо, снова не работает…
Александр отказался от всех данных признательных показаний, его адвокаты (друзья-педагоги наняли двоих) проинформировали о самооговоре прокурора, потребовали создать комиссию и все проверить. Пока ответа нет.
Защитники сами опросили (посменно) десятки родителей, которые подтвердили, что на репетициях всегда была толпа народа, а на индивидуальных занятиях присутствовал сын Березкина Иннокентий. Так вот, следствие отказалось приобщить к материалам дела и допросить этих людей. Березкин настаивает на обследовании на полиграфе. Снова отказ. Просит, чтобы использовали гипнотехнику (Бастрыкин как-то заявлял, что в качестве эксперимента апробируют и эту методику). Единственное, что сделали, — экспертизу в Центре им. Сербского. Эксперты не нашли никаких педофильских отклонений.
За время своего журналистского расследования я связалась с десятками воспитанников Березкина (многие сами писали о нем на созданных в его поддержку страничках в соцсетях).
— Я занималась с ним, в том числе индивидуально, — говорит воспитанница театральной студии «Стрекоза» Алина. — Не было ни одного конфликта или каких-то непонятных или неловких ситуаций.
— А я уже четыре года у Александра Борисовича, — рассказывает Ксения. — Мне с ним очень комфортно. Александр Борисович очень хорошо объясняет, помогает, если не получается, похвалит, если получилось. Я очень хотела бы продолжить и дальше заниматься у него!
— У меня двое детей, они занимаются у него третий год, — рассказывает Вера Балушкина. — Благодаря ему дети не боятся выступать на сцене, у них поставлена сценическая речь, а то, как они читают стихотворения, вызывает восторг у всех. Та самая удивительная история, когда человек работает не ради денег и карьеры, а для детей. Бог дал ему такой талант.
Вот приведу пример. В период карантина он с детьми студии занимался по Зуму. Впечатлило одно занятие — оно состоялось под конец карантина, когда дети уже сильно устали от удаленки. Он понял, что работы не будет, и сказал: «А давайте играть!» И придумал такую забавную игру, в процессе которой они и отдыхали, и учились (потому что ногами надо было «отбивать», показывать эмоции).
Все родители говорили мне примерно одно и то же: Березкин — чудесный педагог, но есть неадекватные мамочки.
«Это расправа с неугодными»
По ст. 132 ч. 4 УК РФ («Насильственные действия сексуального характера либо в отношении несовершеннолетнего, либо повлекшие смерть потерпевшего») в 2016 году было осуждено 1120 человек, оправданы 2; в 2017-м — 1190 и 9 соответственно; в 2018-м — 1195 и 10; в 2019-м — 1266 и 8. МВД говорит о росте преступлений против детей в 1,5 раза, несмотря на все убойные меры. Выходит, все эти меры ни к чему? Или рост — за счет педофилии ложной, когда тяжкое обвинение используется для расправы с неугодным лицом?
К слову, еще в 2016 году заместитель председателя Комитета по вопросам семьи, женщин и детей Государственной думы РФ Елена Вторыгина заявила: «По моим данным, в колониях области (речь шла об Архангельской. — Прим. авт.) уже сотни таких мужиков сидят — и из них единицы осуждены заслуженно».
Пианист, доцент Московской консерватории им. Чайковского Михаил Лидский провел большое исследование «педофильских» дел последнего времени. Недавно даже сделал доклад в Общественной палате РФ, где говорил о нагнетаемой государством истерии вокруг проблемы педофилии.
— На волне этой истерии были введены огромные сроки по соответствующей статье, отменен суд присяжных и, что самое опасное, практически упразднена презумпция невиновности в этих делах, — говорит Лидский. — Часто показания ни за что не отвечающего ребенка, подкрепленные в лучшем случае психологической экспертизой (все знают, что экспертизы вызывают споры даже тогда, когда речь о деньгах или составе крови, — что уж о психологии говорить!), не подвергаются проверке, а лишь оформляются в виде жутких приговоров. И эти дела закрыты — никакой гласности: благодатная почва для злоупотреблений.
— В чем опасность таких дел?
— Опасность настоящей педофилии очевидна. Опасность ложной — в общем, тоже. Она ведет к деградации и разложению юстиции, общества и государства — и, что особо важно, растлевает детей не меньше педофилии настоящей. Вот это явно недооценивается, на мой взгляд. Возможность оклеветать учителя или даже ставшего неугодным родителя, отчима, крестного, да вообще любого человека — отвратительный соблазн, въевшийся в детское сознание… Иногда совсем маленьких детей подло подстрекают к оговору взрослые в своих интересах, как в известном деле Радыванюка (Серпухов), мичмана Гори (Владивосток) или того же Дахова.
Создается атмосфера страха — прежде всего в профессиональных сообществах, имеющих дело с детьми, особенно наедине (группы риска, как выразился адвокат Генри Резник): учителя (особенно музыки и балета), врачи, спортивные тренеры — дамоклов меч висит над каждым из нас. Истерия умножает самое себя: дети боятся педофилов, особо впечатлительные родители — того пуще, и учителям уже не по себе. Начинаются вопли: «Расстреливать! Кастрировать!» — при нашем-то качестве правосудия…
Недавнее жуткое убийство педофилом-рецидивистом девочек в Рыбинске вызвало закономерный резонанс (почему девочки жили с этим субъектом в одной квартире, мне выяснить не удалось). Но едва ли менее жуткая расправа в Верхней Пышме — когда разъяренная компания из-за болтовни детей о домогательствах (дети потом сознались, что «пошутили») зверски замучила человека до смерти — не прошла незамеченной, конечно, но получила куда меньший отклик. Между тем она на совести тех, кто нагнетает истерию. Множество поломанных судеб! Например, дело педагога по фортепьяно Константина Чавдарова. Матери из рассказа дочери что-то показалось — результат: 9 лет строгого режима.
Ужас еще и в том, что случаи педофилии настоящей среди учителей тоже время от времени бывают (на моей памяти — два). Этой проблемой надо заниматься системно и профессионально, а я всего лишь музыкант…
— Что нужно изменить в законодательстве (если нужно), чтобы не было ошибок следствия?
— Юристы предлагают допустить использование полиграфа в отношении несовершеннолетних, допустить врача-гипнолога к делам несовершеннолетних, разрешить очные ставки с участием несовершеннолетних (сейчас они очень редко проводятся — разумеется, «в интересах детей»). Нужно, чтобы суды при избрании меры пресечения изучали алиби. Вот, кстати, тоже очень важная деталь: следствие ходатайствует о заключении человека под стражу на основании, грубо говоря, «одна девочка сказала» — это суду важно. А что адвокат приносит документы, доказывающие алиби у этого человека, — это суд будет проверять только через месяцы при рассмотрении дела по существу…
Все юристы сходятся в необходимости прекратить истерию и вернуть суд присяжных. Крайне важно, на мой взгляд, чтобы осужденные по данной категории дел получили право на дополнительную апелляцию именно к суду присяжных. Какие ужасные приговоры я читал! Они, вопреки закону, попали в открытый доступ.
— И что там было?
— В одном, к примеру, написано: «Для суда очевидно, что кожа полового члена любого человека — да-да! — покрыта волосами». Я, конечно, извиняюсь, но так в оригинале… Это не просто дикий ляп, а важнейшее звено в логической цепи обвинения (там маленький ребенок говорит что-то про волосы). И такой приговор подтвержден всеми инстанциями вплоть до Верховного суда. 14 лет строгого режима получил человек. Или вот из другого приговора было очевидно, что протокол допроса ребенка не соответствует видеозаписи, а следователь задает девочке наводящие вопросы, — согласно УПК, это должно лишать допрос доказательной силы…
Вот почему я не доверяю закрытым профессиональным судам и считаю необходимым дать всем осужденным право на апелляцию к суду присяжных. Главное требование — одно: справедливый, независимый, гласный суд.
— Но открытый суд может травмировать ребенка: о его трагедии станет всем известно.
— Думаю, норму о закрытости судов по этим делам надо уточнить. Потерпевшие ведь могут фигурировать под псевдонимами, обезличенно. Ну, дистанционно могли бы в некоторых случаях выступать… Гласность правосудия — насколько я знаю, один из его краеугольных камней. Закрытость — почва для злоупотреблений.
Мне кажется, нужно изменить и порядок возбуждения дел по таким статьям. Сейчас практически достаточно заявления родителя, чтобы человек оказался за решеткой: отрепетировать с ребенком показания несложно, далее — «карманная» психологическая экспертиза, потом суд легко заключает такого подозреваемого под стражу и почти автоматически продлевает срок содержания (несмотря почти ни на что — как сейчас с Березкиным).
За месяцы в СИЗО из человека могут выдавить и признание, а потом тот же самый суд рассмотрит дело по существу (так было с Чавдаровым) — о какой непредвзятости можно говорить в таком случае? Адвокат Резник предлагал ввести специальный следственный суд — мне кажется, эта мера способствовала бы мало-мальски независимому правосудию.
— Когда все разразилось с Сашенькой Березкиным, мы все ходили вытаращив глаза, — говорит главред журнала «Театр» Давыдова. — Все, что про него говорит следствие, никак не соотносится с его сутью и образом!
Театровед Сергей Маргулис написал: «Виновен ли Александр Березкин? Думаю, да. Виноват в том, что за неполные свои пятьдесят лет так и не научился трезво разбираться в жизни. Виноват, что за тридцать лет работы с детьми так и не понял, что дети тоже умеют лгать и мстить».
Комментарии (0)