Беседа с известным в Латвии оппозиционным политиком и публицистом
В апреле этого года стало известно, что латвийские правоохранительные органы прекратили уголовный процесс, начатый весной 2018 года против В. Линдермана и нескольких его единомышленников – по факту «провокационных и направленных на раскол общества» заявлений, сделанных ими в ходе собрания защитников русских школ. Тогда Линдермана даже поместили на две недели в тюрьму. Однако, после двух лет расследования власти пришли к выводу, что состава преступления в речах активистов не содержалось. Тем не менее в июле этого года прокуратура вновь открыла на Линдермана дело в связи с тем собранием более чем двухлетней давности.
– В чём же конкретно вас сегодня обвиняют?
– Напомню вкратце, как все развивалось. Весной 2018-го в Риге состоялось «Вселатвийское собрание родителей» – тысяча человек, собравшихся в конференц-зале гостиницы, обсуждали, как нам отстоять образование на русском языке. Против восьми участников, выступавших на собрании, включая меня, Служба госбезопасности возбудила уголовное дело. Мне предъявили три статьи: «деятельность против государства», «разжигание национальной ненависти» и «организация массовых беспорядков». Серьезные такие статьи, сроки длинные... Задержание происходило в стиле «маски-шоу»: четверо бойцов с адскими воплями повалили меня на тротуар, после чего забросили в микроавтобус. Две недели я отдохнул в Рижской центральной тюрьме. Потом меру пресечения смягчили на полицейский надзор и подписку о невыезде из страны. Два года длилось следствие. Итог: в апреле дело закрывают за отсутствием состава преступления. Пишу заявление с требованием денежной компенсации, как безвинно пострадавший. И вот новость: прокуратура отменяет решение Службы госбезопасности о закрытии дела. Мне присвоен статус «лица, против которого начат уголовный процесс».
– Почему же дело решили возобновить, как вы думаете?
– Дело вновь открыто только в отношении меня. Изначально же, напомню, было ещё восемь фигурантов. Думаю, сложных ответов искать не надо. Просто система не любит проигрывать. Тем более такому упертому «врагу государства», как Линдерман. Но если со второй попытки СГБ и прокуратура совместными усилиями дотащат дело до суда, то я, собственно, не против. Хорошая возможность для большого политического скандала. До сих я трижды выигрывал в суде дела, инициированные госбезопасностью. Но всякий раз мне и моему адвокату Елене Квятковской надо было доказывать, что я чего-то НЕ ДЕЛАЛ: не хранил взрывчатку, не подделывал подписи и т. д. Сейчас это будет (если будет) политический процесс в чистом виде. Вопрос стоит о границах свободы слова.
Кстати, я тут подсчитал, что только в XXI веке спецслужбы Латвии возбудили против меня десять уголовных дел. Три из них, как я уже упомянул, дошли до суда. В подробности углубляться не буду, напомню лишь ключевые слова: «покушение на президента Латвии», «незаконная регистрация партии», «акция на базе НАТО в Адажи». Во всех трёх случаях суд меня оправдал. Сейчас, помимо «дела родителей», в СГБ уже около шести лет пылится дело о том, что я якобы вербовал «террористов» для отправки на Донбасс. Оно по-прежнему открыто, но никаких следственных действий не происходит.
– В Латвии уже полтора года у власти находится правительство, возглавляемое выходцем из США Кришьянисом Кариньшем. В чем его отличие от предыдущих?
– Ничего принципиально нового при правительстве Кариньша не произошло. Главной задачей этого кабинета является поиск денег. Евросоюз в рамках своего следующего пятилетнего бюджета выделил Латвии приличное финансирование, но этого недостаточно. Поэтому налоговый пресс будет усиливаться. Из ближайших мер – повышение налога на недвижимость. Но стратегический курс на разрыв связей с Россией остался прежним. По-моему, усилилось давление на банки: любые деньги российского происхождения теперь под подозрением – даже если речь идет о каких-то копеечных перечислениях. Еще я бы сказал, что латвийским властям очень даже повезло с пандемией Covid-19. Низкая плотность населения в Латвии в сочетании с элементарными мерами безопасности позволили избежать широкого распространения инфекции. Правительство получило на этом политические бонусы.
– Что происходит в Латвии на фланге радикальных националистов? Сейчас в Сейме и в правящей коалиции представлены целых две партии с такой идеологией. Есть ли какая-либо разница между Национальным объединением и Новой консервативной партией?
– «Национальное объединение» – реальные неонацисты, искренне верящие в идею «латышской Латвии» (она же «Латвия без русских»). Партия выросла «снизу», её база – ксенофобские настроения значительной части латышей. У неё крепкие позиции в региональных самоуправлениях. Немалая часть латышской молодежи, студенчества разделяет идеологию «Нацобъединения». НКП или как их называют в русской среде, «новые консервы» – проект, скорее, верхушечный. Партию создали бывшие офицеры одной из государственных спецслужб, Бюро по предотвращению и борьбе с коррупцией. У них есть связи и деньги (тот, кто борется с коррупцией, на ней же и зарабатывает), но нет или почти нет «низового» актива. Партия придерживается той же русофобской идеологии, что и «Национальное объединение», но ощущается, что для НКП это не столько органичный «зов сердца», сколько политический инструмент для приобретения влияния и власти. С точки зрения русского сообщества Латвии, «обе партии хуже». Ненавидя друг друга, в Сейме они дружно голосуют за все инициативы, направленные против России и местных русских.
– К слову, у властей Латвии нет страха перед кризисом, в который всё глубже сползают США? Ведь это их главный и, по сути, единственный хозяин…
– Возможно, американцы действительно будут избавляться от каких-либо «плохих активов» за рубежом. Тем более, что страну возглавляет бизнесмен, который мыслит именно такими категориями. Но вряд ли Прибалтика войдет число этих активов. Всё-таки Латвия, Литва и Эстония являются официальными союзниками США. Отказ от официальных обязательств в отношении стран, граничащих с Россией, похоронит карьеру Трампа или того, кто его заменит. Пока, по крайней мере, дело обстоит так. Но всякое может случиться. Дальнейшее развитие американо-китайского конфликта может изменить конфигурацию военно-политических союзов. Для правящих латвийских политиков прекращение холодной войны между Западом и Россией – страшный сон. И если такая перспектива реально замаячит, они предпримут все усилия, вплоть до провокаций, чтобы такое примирение сорвать.
– А кого больше поддерживает латвийская правящая элита в разборках американских демократов и республиканцев?
– Латышские национал-радикалы, прежде всего представители «Национального объединения» «болеют», скорее, за американских республиканцев. Более умеренные националисты – за демократов. Это не какие-то мои предположения, я просто читаю «Твиттер», где эти господа излагают свои позиции. Сейчас в латышской среде, особенно в Риге, значительно поднялся рейтинг партии «Движение/За», которая использует все эти модные леволиберальные фишки: экология, феминизм, права ЛГБТ, «чёрные жизни имеют значение» и т. п. На ближайших выборах в Рижскую думу они, судя по опросам, могут собрать больше голосов, чем все остальные партии правительственной коалиции, вместе взятые. Национал-радикалы клеймят их «культур-марксистами». Но следует понимать, что в «русском вопросе» все латышские партии едины. Тут разногласий у них нет: «русские жизни не имеют значения». Тем не менее, эти наметившиеся противоречия нам выгодны. Выгоден любой раздрай в стане противника.
– А могли бы русские Прибалтики солидаризоваться с американскими черными? Пошло бы это им, русским, на пользу?
– Думаю, что такое просто не получится. В русском мире – и в России, и в сопредельных государствах – явно возобладало консервативно-охранительное мировоззрение. Солидарность с хулиганами, крушащими памятники (а воспринято будет именно так), отклика в сердцах русских жителей Латвии не найдет. Другое дело, что сам этот слоган, если его перефразировать – «Русские жизни имеют значение», звучит, по-моему, неплохо, и его можно использовать на мероприятиях против дискриминации.
– Русские Латвии часто жалуются на отсутствие у них сильных партий и прочих организаций, способных эффективно защищать их права. Почему, по-вашему, так получилось?
– Можно сравнивать нашу ситуацию с неким несуществующим идеалом, и тогда действительно у русских Латвии – всё плохо. Но если сравнивать с тем, что происходит на Украине, в соседней Эстонии или в далеком Казахстане, то у нас – лучше всех. Всё-таки у нас есть политические структуры, общественные организации. Есть журналисты, к которым прислушиваются в русской среде, есть юристы, способные оказать эффективную помощь. И есть общий, свято соблюдаемый День Победы. То есть, русское сообщество Латвии реально существует как социальный феномен. А вот существует ли такое сообщество в тех странах, что я перечислил – большой вопрос. Скорее нет, чем да. В политическом плане я симпатизирую партии «Русский союз Латвии», возглавляемой Татьяной Жданок. Сейчас у них неплохие шансы пройти в Рижскую думу на внеочередных выборах, которые состоятся 29 августа. Что касается другой партии, опирающейся на русские голоса, «Согласия», то его бывший вождь Нил Ушаков сменил тревожную жизнь мэра Риги на спокойное место в Европарламенте. Но не персонально в Ушакове дело. Нет никаких признаков, что «Согласие» собирается менять свою трусливую стратегию.
– Власти Латвии уже в течение двух с лишним десятилетий пытаются ассимилировать русское меньшинство. Если ли у них успехи на этом направлении?
– Происходит, скорее, не ассимиляция, а «западнизация» (термин Александра Зиновьева). Если уж отказываться от «русскости», то практичнее ассимилироваться не в маленькую латышскую нацию, а в какую-нибудь крупную европейскую... Серьезных социологических исследований на эту тему нет. Я могу полагаться лишь на свой опыт и интуицию. Так вот, моё мнение: большинство парней и девушек из русских, русскоговорящих семей дорожат своей «русскостью» и отказываться от нее не собираются. Не все, но большинство. Как будет дальше – невозможно предсказать. Это не вопрос морали или индивидуальной психологии, это вопрос политики. Будет расти роль России в мире – русские за её пределами будут стараться сохранить свою национальную принадлежность даже вопреки неблагоприятным обстоятельствам. Будет роль России падать – русский язык в других странах просто исчезнет из употребления.
– В Латвии за год почти наполовину рухнул транзит. Одно из государствообразующих предприятий «Латвийская железная дорога» увольняет сотрудников, распродает локомотивы и вагоны. Может, экономические убытки все-таки заставят Ригу свернуть конфронтацию с Россией?
– Вопрос транзита власти Латвии, конечно, беспокоит, но не до такой степени, чтобы «идти на поклон» Москве. Латвия – малонаселенная страна, латышская нация – ещё меньше. В условиях противостояния с Россией коллективный Запад всегда изыщет ресурсы, чтобы не дать умереть с голоду миллиону человек. А уж руководящая сотня тысяч – себя и свои семьи точно обеспечит и без всякого транзита. Лафа может закончиться, если пойдет на убыль холодная война между Западом и Россией. «Российская угроза», которой сейчас успешно торгует Латвия, станет неликвидным товаром. Вот тогда придётся задуматься о других источниках существования, в том числе и о железной дороге.
– В 2018-м парламентское большинство приняло закон об окончательной ликвидации русского образования в Латвии. По-вашему, вопрос решен окончательно, ситуацию уже не отыграть?
– Буду краток. Никогда не говори «никогда». Нужна благоприятная ситуация, международная или внутренняя, чтобы заново актуализировать школьную тему.
Беседу вел Василий Ермаков
Специально для «Столетия»
Комментарии (0)