Прогнозы о касте избранных не оправдались
В начале пандемии коронавируса прогнозировали, что те, кто получит иммунитет после болезни, станут чуть ли не кастой избранных. Специальные паспорта, полная свобода передвижения… Мы собрали истории россиян, которые перенесли COVID-19 и узнали, ходят ли они без масок, живут ли на полную катушку, не боясь заразиться в кафе или путешествии.
ФОТО: АГН «МОСКВА»
Екатерина, журналист: «Я переболела в начале эпидемии коронавируса, довольно легко, и уже сразу после болезни почувствовала, как будто камень свалился с плеч. Приятно было осознавать, что все эти страшилки в СМИ и Интернете я буду воспринимать со стороны, не пропуская через призму своей семьи. Через месяц сдала тест на антитела и, узнав результат, успокоилась совершенно.
И все же долгое время я продолжала соблюдать все необходимые меры предосторожности – чистые руки, маска в общественных местах, минимум контактов, социальная дистанция в очередях. Даже сейчас я и члены моей семьи стараемся не контактировать с посторонними, не ходим в гости.
Для меня пока все еще кажется дикостью пойти, например, в кафе или ресторан: я не знаю, кто готовил эти блюда, какими руками мне их принесут, кто мыл тарелку. Я буду думать об этом постоянно и не смогу получить удовольствия от еды. Раньше я об этом вообще никогда не задумывалась, но COVID-19 многое заставляет переосмыслять.
По той же причине я пока не могу думать об отдыхе на курорте, а, видя посты в социальных сетях о том, какое столпотворение творится сейчас на российских морских побережьях, мне иногда становится дурно.
И все же в последнее время осторожность я проявляю все меньше. Иногда забываю взять ручной антисептик, и это не вызывает у меня приступа панической атаки, а маску, по возможности, не ношу. Я уверена, что иммунитет есть, и что даже если я заражусь второй раз, буду болеть легче.
Что вызывает у меня недоумение – реакция окружающих, когда ты говоришь, что переболел. Иногда я кожей ощущаю, что люди, с которыми ты многие годы общаешься, услышав эту новость, автоматически начинают отходить от тебя подальше, а легкий ужас в их глазах сложно не заметить.
С одной моей знакомой перестали общаться близкие родственники, узнав, что она переболела COVID-19. Еще одна реакция – когда в очереди в магазине ты сообщаешь кому-то, кто дышит тебе в затылок, наплевав на все социальные дистанции, что ты недавно переболел, этот человек начинает хохотать тебе в лицо. Люди легкомысленны, им кажется, что это их не коснется, и спорить в таких ситуациях, увы, совершенно бесполезно.
Ну а больше всего я боюсь введения принудительной вакцинации. До сих пор никто официально не заявлял, что люди с антителами будут иметь какие-то поблажки, отводы от иммунизации. Очень хотелось бы, чтобы в этом направлении были предприняты какие-то шаги».
Борис, врач: «По поводу ношения масок и перчаток. Что делать нам, кто переболел, носит орден короны у себя в груди и высокий титр антител в крови? Я против любой стигматизации, любой.
Однако, спустившись в метро вчера в маске, передвигаясь по коридорам своей клиники в маске, я захотел стигматизации. Я захотел знака на грудь, чтобы снять маску, показать соседям, что я уже безопасен, всегда готов прийти на помощь, меня не надо бояться, и я их не боюсь. Количество народа со стигмами становилось бы больше, возможно они бы обозначали и вакцинированных, а людям высокого риска становилось бы легче в нашем обществе и спокойнее.
В своих мечтаниях я даже зашёл в выборе символа. Популярны ленты. Почему бы и нет? Правда, моноцвета уже заняты. Но можно же соединить два цвета. Например, как на значке «вирус стоп» - зелёный вируса и красный - стоп.
Конечно, я даже представить себе не мог, что эта ленточка должна дать какие-то привилегии. Или что ради неё нужно будет получить некий сертификат или это будет некая индульгенция.
Я ехал недавно в метро. Половина вагона сидела без масок. Разве кому то не было бы легче, что рядом с ним сидит человек с зелено-красной ленточкой. Пусть даже он ее надел, глубоко заблуждаясь.Так он же все равно сидит без маски! Когда молодые парни в октябре-ноябре выращивают усы в поддержку борьбы с раком простаты или девушки надевают розовые ленточки, как символ борьбы с раком груди, никто не кричит, что мы делим общество.
По поводу повторного заражения все не совсем просто. Первичные сообщения о «повторниках» впоследствии подверглись жесткой критике, так как на начальных этапах все помнят, какой бардак был с тест-системами. Я согласен с теми исследователями, что это были случаи длительного вирусоносительства».
Анна, музыкант: «У меня история сложная. Так получилось, что в 2014 году я переболела другим, более тяжелым коронавирусом MERS. Сегодня есть данные, что те, кто выжил после него, COVID-19 не заражаются, потому что имеют перекрестный иммунитет к нему.
Так или иначе, когда мой муж заболел новой коронавирусной инфекцией, у меня не было никаких симптомов. Однако предыдущая атипичная пневмония оставила о себе кошмарные воспоминания. Это было действительно страшно, когда ты задыхаешься. Поэтому, когда мужа госпитализировали, я усиленно занималась профилактикой – каждый день делала ингаляции себе и сыну, лежала на животе.
Вообще, с самого начала периода самоизоляции мы не покидали дома. Все продукты заказывали онлайн, курьеры оставляли их у двери, никаких встреч с посторонними и даже близкими людьми.
Потом мужу пришлось выйти на работу, и из командировки в Питер он приехал с температурой. Слава богу, в стационаре ему провели хорошее лечение, все обошлось. Но лично я не собираюсь нарушать нормы безопасного поведения, пока эта пандемия не закончится окончательно. А вдруг мы заболеем еще раз? Такого я не пожелаю никому! Поэтому и сегодня мы почти не выходим из дома, постоянно пользуемся санитайзером и, если решаемся на прогулку с ребенком в хорошую погоду, гуляем исключительно в маске и в безлюдных местах. Надеюсь, весь этот кошмар когда-нибудь кончится».
Петр, политический обозреватель: «Вся моя семья, и я, и жена, и двое дочерей переболели COVID-19 еще в апреле, и у всех есть антитела. У меня бронхиальная астма, и ожидалось, что я – слабое звено, но, как ни странно, тяжелее всех болела супруга Ольга. Почти два месяца у нее скакала температура – от 35 до 40, была дикая слабость.
Ольга писала о своей болезни в социальной сети, однако моя работа не позволяет мне распространять о себе много лишней информации. Почти никто из коллег о моем COVID-статусе не знает.
Я вот лично ни капли не уверен в своем иммунитете. Вижу массу информации о повторных заражениях. Мне бы не хотелось еще раз увидеть, как мучается близкий мой человек, поэтому я стараюсь избегать заражения, что при моей работе, конечно, сложно. Но лично мне не страшно прийти на пресс-конференцию, если их начнут проводить оффлайн, в маске – пусть думают, что хотят».
Комментарии (0)