26 апреля исполняется 35 лет со дня одной из самых страшных техногенных катастроф в истории человечества – аварии на Чернобыльской АЭС. В чем схожесть и различие этого события с тем, что произошло на японской АЭС «Фукусима», возможен ли новый Чернобыль в России сегодня и какие важные уроки были извлечены российскими атомщиками из этой трагедии?
К моменту аварии на Чернобыльской АЭС в Советском Союзе действовало 15 реакторов «чернобыльского» типа (РБМК, реактор большой мощности канальный) и еще десять энергоблоков находились на различных этапах постройки. По итогам катастрофы в период 1987–1990 годов практически все стройки РБМК были или заморожены, или полностью отменены, а единственными достроенными реакторами этого типа стали «Игналина-2» на Игналинской АЭС в Литве и «Смоленск-3» на Смоленской АЭС в России.
После развала СССР в эксплуатации находилось 16 реакторов РБМК: три уцелевших реактора Чернобыльской АЭС на Украине, два реактора на Игналинской АЭС в Литве и 11 реакторов в России – по четыре на Курской и Ленинградской АЭС и три на Смоленской. Кроме того, в России остались и три недостроенных реактора РБМК в высокой степени готовности: «Курск-5», «Курск-6» и «Смоленск-4».
От постройки двух последних решили отказаться еще в 1993 году, а дольше всего неопределенность сохранялась по энергоблоку «Курск-5», который к моменту остановки строительства был готов практически на 90%. Однако и для этого энергоблока в итоге выбрали вариант остановки строительства: Россия согласилась учесть мнение критиков проекта, которые настаивали на отказе от потенциально небезопасной конструкции реакторов типа РБМК. Поэтому от достройки «Курск-5» окончательно отказались в 2012 году.
Прощай, РБМК
На сегодняшний день все РБМК за пределами России уже остановлены. Последним из них в 2009 году стал энергоблок «Игналина-2» с новейшим реактором РБМК-1500, который проработал в Литве всего лишь 22 года, около половины установленного срока. Как можно сказать теперь и постфактум, решение Литвы о закрытии Игналинской АЭС было во многом политическим: на сегодняшний день Вильнюс столкнулся с дефицитом электроэнергии и в значительной мере зависит от ее импорта из сопредельных стран. Ирония же ситуации состоит в том, что импортируемая из Швеции и Финляндии в Литву электроэнергия где-то наполовину является... атомной.
Похожая ситуация случилась и на Украине, где в 1991–2000 годах закрыли оставшиеся три блока Чернобыльской АЭС. Эти энергоблоки тоже были закрыты задолго до истечения срока нормативной эксплуатации, по таким же политическим требованиям Евросоюза. Однако Украина все-таки избежала незавидной участи Литвы – с российской технологической и финансовой помощью Киев смог достроить компенсирующие мощности на Ровенской и Хмельницкой АЭС, которые смогли заместить закрывающуюся Чернобыльскую станцию.
В России, к счастью, был избран совсем иной подход. Наша страна настояла на том, чтобы российские блоки РБМК после Чернобыльской аварии в обязательном порядке получили дополнительные системы безопасности, что сделало катастрофу по «чернобыльскому сценарию» полностью невозможной. Как следствие, российские РБМК выводились из эксплуатации после полной отработки ресурса. Первым из них стал блок «Ленинград-1», остановленный в 2018 году, а в 2020 году пришла очередь энергоблока «Ленинград-2» на одноименной станции.
Такой здравый подход позволил произвести плановую и безболезненную замену уходящих на покой РБМК на новые реакторы. Таковыми стали реакторы третьего поколения – ВВЭР-1200 и ВВЭР-ТОИ. На сегодняшний день план замены РБМК предполагает, что уже в этом году будет остановлен первый энергоблок Курской АЭС, а в 2024 году – второй блок этой же станции. В 2025 году полностью закончит работу Ленинградская АЭС, черед Курской наступит в 2030 году, а позже всех выведут из эксплуатации самые новые блоки Смоленской АЭС – это случится в 2035 году.
Ни одна из этих станций не будет потеряна или даже на время закрыта. На каждой из существующих промышленных площадок в Ленинградской, Курской и Смоленской области запланирована постройка новых станций замещения – АЭС схожей мощности и такого же названия (правда, с цифрой «2»), которые получат реакторы нового поколения.
Таким образом, даже малейшая теоретическая возможность повторения ядерной катастрофы с чернобыльским сценарием в России будет полностью исключена.
Возможен ли в России новый Чернобыль?
Конечно же, главный вопрос, который беспокоит любого обывателя (помимо низкой стоимости электроэнергии, за которую как раз и отвечают современные АЭС) – это надежность новых энергоблоков, которыми заменяют РБМК в России. Часто эти спекуляции сопровождаются таким тезисом: «А чем нам помог Чернобыль? Через четверть века после него в Японии взорвалась Фукусима – с еще более страшными последствиями!»
В действительности же запуск АЭС «Фукусима-1» произошел еще за семь лет до подключения к сети первого блока Чернобыльской АЭС. Как следствие, «родимые пятна» Фукусимы были даже в чем-то пострашнее недостатков реакторов на Чернобыльской АЭС. Все шесть реакторов этой японской станции были спроектированы американской компанией General Electric еще в середине 1960-х годов и относились к так называемому первому поколению ядерных реакторов, с предельно простыми и на сегодня сугубо недостаточными системами безопасности. Катастрофические же последствия взрывов на Чернобыльской АЭС и на АЭС «Фукусима-1» во многом были обусловлены именно тем, что при проектировании, постройке и эксплуатации этих станций не были учтены многие требования по безопасности, которые стали обязательными и очевидными впоследствии.
В частности, как уже установлено по результатам расследования катастрофы на Чернобыльской АЭС, реактор просто не был устойчив в том режиме, в который его сознательно ввели в пресловутом «испытании», попутно отключив несколько систем аварийной защиты. Ну а когда ситуация стала практически критической и безвыходной – персонал использовал самое неудачное решение по выходу из тупика, опять-таки не зная о «концевом эффекте», который стал роковым для превращения просто тяжелой аварии в крупнейшую катастрофу.
Похожая ситуация сложилась и на «Фукусиме»: эта станция была одной из первых АЭС, сооруженных в Японии, в период, когда сейсмология еще находилась на раннем этапе своего развития. Как следствие, риски землетрясения и цунами были недооценены, а при проектировании и постройке аварийные генераторы были установлены в неудачной локации.
Вторым фактором опять-таки стал персонал станции. Обслуживающие станцию люди в обстановке стресса несколько раз выбирали самые неудачные решения, которые и стали причиной такого же превращения тяжелой аварии в катастрофу. Ну и, наконец, третьим фактором снова стала бюрократия – если в СССР персонал станции боялся прервать явно неудачный и зашедший в тупик «эксперимент», то в Японии в бюрократических проволочках было потеряно драгоценное время, пока медленно нагревающиеся реакторы еще можно было спасти от последовавшего взрыва продуктов пароциркониевой реакции.
Безопасность без участия человека
Как следствие, нынешние реакторы третьего поколения заранее проектируются и строятся в расчете на то, что «все умерли» (имеется в виду персонал). Конечно, это фигура речи, но она отражает соответствующий инженерный подход – современный реактор третьего поколения должен остановиться сам, без какого-либо внешнего воздействия, даже в том случае, если персонал впал в ступор, убежал с площадки, заснул вечным сном, взят в заложники террористами и т. п. Конечно, остановка реактора во многих сценариях все равно будет аварийной, но в любом случае – гарантированно безопасной для окружающей среды.
Обо всех этих системах безопасности можно рассказывать долго и обстоятельно, но главный вывод, который уже сделали эксперты по энергетике, состоит в следующем. Реакторы третьего поколения по совокупности возможных аварий и катастроф оказываются более безопасными, нежели любые другие виды энергоустановок, в том числе ветряки и солнечные батареи. Неожиданно, но факт. И это, пожалуй, главное, о чем стоит помнить, встречая очередную годовщину Чернобыльской аварии.
Да, мы помним о героях-пожарных, спасших станцию от разрушительного пожара, об атомщиках, которые не бросили свои посты в ту страшную ночь, о десятках тысяч ликвидаторов, которые мужественно боролись с последствиями аварии, и о мирных жителях зоны отчуждения, чья жизнь кардинально изменилась после 26 апреля 1986 года. Все это не было напрасным. Мы извлекли важные уроки из Чернобыльской аварии, мы изменили свой подход к мирному атому – и теперь с уверенностью смотрим в будущее атомной энергетики.
Комментарии (0)