Лукашенко пытается очистить улицу, пока улица не зачистила его
Более 650 уголовных дел возбуждено в Белоруссии в связи с акциями протеста после президентских выборов, заявил генпрокурор Белоруссии Андрей Швед. По его словам, в суд уже направлены 70 дел. Некоторые действия протестующих будут квалифицироваться как «терроризм». Не грозит ли Белоруссии перспектива стать лидером по количеству политзаключенных? Ситуацию нам прокомментировал член политсовета Объединенной Гражданской партии Лев Марголин.
ФОТО: AP
- Возбуждено более 650 уголовных дел на протестующих. Хватит ли на них тюрем?
- Давайте прежде всего отделим мух от котлет. Дело в том, что точную цифру возбужденных уголовных дел я вам не назову. Этим занимаются у нас правозащитные организации. Почему нет смысла за этим следить? Потому что эта цифра меняется буквально в ежедневном режиме. Вряд ли все эти 650 или 700 человек, по которым возбуждены уголовные дела, будут осуждены. Потому что большинство этих дел притянуты за уши.
У нас есть административная статья за участие в несанкционированных мероприятиях. И есть уголовная статья – за организацию этих мероприятий. Есть еще рядом стоящая уголовная статья – оказание сопротивления законным требованиям работников милиции. Эти уголовные статьи чаще всего используются либо для того, чтобы напугать людей, либо для острастки наиболее активных. Тех, кто отсидел 15 суток и опять оказывается на улице. Так что вовсе не все из этих 650 человек реально будут сидеть.
- Все же большое количество политзаключенных опять осложнит отношения Белоруссии с Западом. Изоляция, новые санкции?
- Запад на сегодняшний день ввел персональные санкции против ряда лиц белорусской власти. Думаю, этот список может расширяться, но рассчитывать на то, Запад введет какие-то секторальные санкции против Белоруссии, практически не приходится. А в условиях личных санкций Беларусь живет с 2010 года с небольшими перерывами. И на самочувствии властной вертикали это не сильно отразилось.
- То есть санкции неэффективны?
- Все зависит от ситуации внутри страны. От протестов, которые несмотря на свой мирный характер и кажущуюся бесполезность, очень сильно давят на Лукашенко. Давят с двух сторон: во-первых, он не может проводить то, что пообещал Путину – Конституционную реформу, досрочные выборы - до тех пор, пока люди выходят на улицы. Он даже не может проводить свое традиционное Всебелорусское Народное собрание, на которое каждые пять лет собирает всех больших и малых начальников, профсоюзных активистов, просто людей, которые к нему относятся позитивно.
Это такой аналог съездов коммунистической партии советского периода, где под всеобщий одобрямс принимались планы на следующую пятилетку. Проводить их сейчас, когда в здании будет сидеть 5 тысяч участников, а на улице будет 100 тысяч человек, нереально.
- Каковы же дальнейшие перспективы противостояния?
- Сейчас для Лукашенко вопрос № 1 – это навести порядок на улицах. И он пытается это делать. Но становится понятно, что ничего сделать с людьми, которые в таком количестве выходят на улицы, он реально не может. Это классический «период двоевластия». Идет соревнование: кто раньше устанет.
Учитывая количество ресурсов, я думаю, что раньше устанут представители власти. Потому что там не так много народа и чисто физически выходить каждое воскресенье разгонять митинги трудно. При том, что в понедельник надо выходить разгонять митинг пенсионеров, а в субботу женские митинги.
У нас повсеместно наблюдается горизонтальная самоорганизация, когда во дворах, в микрорайонах люди с помощью телеграм-чатов самоорганизуются, проводят совместные акции – чаепития, спортивные мероприятия, развешивают бело-красно-белые флаги и ленточки, и силовики уже сбиваются с ног снимать их. А креативность народа не ослабевает. Появляются все новые и новые вещи. Начинают бастовать университеты. Лукашенко заявляет, что бастующих студентов надо исключать и отправлять в армию. Но армия столько народа не примет.
Поэтому я считаю, что в ближайшие несколько недель Лукашенко придется что-то делать. И он это понимает сам. Именно поэтому он пошел в СИЗО КГБ встречаться с политзаключенными. Поэтому он отменил провластный митинг, на который анонсировал приход 300 тысяч человек. Это первые трещины в монолитной стене режима.
Комментарии (1)