История взаимоотношений России с Советом Европы (СЕ) вышла на новый виток, в очередной раз сменив жанр: то, что в 2014 году было драмой, а в последующие годы все больше напоминало трагикомедию, теперь превращается в откровенный водевиль.
Последние дни отмечены повышенной активностью генерального секретаря СЕ Турбьёрна Ягланда вокруг России.
Сначала состоялся его визит в Москву, где его принимали на высшем уровне. Затем он обратился с письмом к российскому президенту с прошением о помиловании Олега Сенцова. Правда, до Кремля это обращение пока не дошло.
Однако не успел резонанс по поводу покровительства генсека СЕ террористу, имеющему профессию режиссера, приобрести достаточный медийный размах, как Ягланд сделал заявление по поводу крайне животрепещущей для его организации темы — отказа России платить взносы до полного восстановления полномочий страны в Парламентской ассамблее СЕ.
Заявление генсека по поводу финансов, конечно, заметно смазало пафос его заступничества в отношении Сенцова. Потому что хотя в России и назвали его слова "ультиматумом", положа руку на сердце, следует признать, что на бескомпромиссное требование они не похожи, хотя там и было употреблено выражение "крайний срок". Турбьёрн Ягланд заявил, что "30 июня — это последний срок для выплаты взносов. Я не знаю, что произойдет до 30 июня. Но я сделал все от меня зависящее, чтобы попытаться урегулировать эту проблему".
Заявление генсека больше выглядит признанием неспособности найти выход из сложившейся и все более печальной для бюджета СЕ ситуации.
За три десятилетия безоговорочного доминирования Запада и либерально-глобалистской идеологии в мире оказалась сформирована целая система структур, чьей главной реальной задачей является идеологическое и пропагандистское сопровождение деятельности гегемона. Эта судьба постигла и некогда реально уважаемую и авторитетную организацию, созданную для общеевропейского сотрудничества в области демократии, прав человека и культурного взаимодействия.
Причем можно считать ироничным, что текущие проблемы СЕ (и ПАСЕ как его части) представляют собой замкнутый порочный круг, разорвать который у руководства организации фактически нет возможности.
Совсем не случайно именно СЕ стал одним из главных источников наиболее жесткой критики России. В Европе существует целая группа государств, не обладающих серьезным политическим и экономическим влиянием, однако удачно выбравших в качестве своего "конька" борьбу с "тоталитарной и агрессивной" Россией. Ничего удивительного, что благодаря этой позиции они и их представители оказались востребованы в структурах, подобных СЕ, — не обладающих реальным влиянием, но прекрасно живущих за счет идейно-политического обслуживания тех, кто этим влиянием обладает.
Особенную прелесть всей этой ситуации и бесперебойно работающей системе придавало то, что немалую долю финансирования традиционно обеспечивали как раз те страны, что являлись "козлами отпущения" и объектами наиболее частой и жесткой критики. Просто потому, что такие аббревиатуры, как СЕ, ОБСЕ, ЕСПЧ и ПАСЕ, действительно превратились во влиятельный бренд, с которым хотели быть так или иначе связаны все страны, заявляющие свое стремление идти по пути демократии.
Ныне же главная проблема СЕ даже не в том, что Россия отказалась платить взносы и из-за этого у организации возникли финансовые трудности. Главное то, что расшатывается вся мировая политическая система, которая существовала последние десятилетия. На фоне откровенного позора, которым обернулся саммит "Большой семерки", на фоне Brexit и учащающихся "бунтов" в ЕС финансовые проблемы Совета Европы выглядят не столь значительными.
© AP Photo / Evan Vucci
Саммит G7 в Квебеке, Канада. Июнь 2018
И именно поэтому они куда более фатальны.
Потому что СЕ, в отличие от ЕС или "Большой семерки", за которыми стоят реальная власть, реальные ресурсы и реальные возможности влиять на мир, — просто "обслуживающая контора", бывшая своим заказчикам некоторое время полезной, которую тем не менее легко можно скинуть с баланса в наступившие времена больших перемен, геополитических потрясений и сокращающихся ресурсов.
Собственно, СЕ уже превращается из уважаемой, авторитетной — и богатой — международной организации во второстепенную структуру, пренебрежительно отмахиваться от которой позволяют себе все кому не лень. Свежий оскорбительный демарш украинской делегации стал просто очередным примером этого; Украина в своем слепом "отзеркаливании" России вечно перегибает палку и умудряется ляпать невпопад.
В отличие от ЕС или ключевых европейских держав, у Совета Европы нет гибкости, которая бы позволила эффективно регулировать проблемы. Это практически невозможно, поскольку сама структура и процедура принятия решений не позволят проявить здравый смысл и реалистичный подход к политике.
Как вернуть Россию в ПАСЕ, если это решение не пропустят непримиримо антироссийские силы, обладающие блокирующим пакетом в ней? К тому же этим силам безразличны и финансовые проблемы (пусть голова об этом болит у руководства), и общее падение престижа и влиятельности организации. Они совершенно искренни в своей непримиримости к России.
Именно здесь стоит искать причины слов Ягланда "я сделал все от меня зависящее, чтобы попытаться урегулировать эту проблему". Больше похоже на отчаяние, нежели на ультиматум.
При этом инструментов — даже гипотетических — давления на Россию у СЕ нет. Звучащие предложения закрыть для России, например, ЕСПЧ скорее выглядит работой на Москву, а не ее наказанием.
В результате заявление генсека СЕ про "крайний срок" выплаты взносов вызывает искреннее любопытство по эту сторону границы: а то что?
Комментарии (1)