Доведенный до состояния неспособности мыслить, до уровня пластикового, дешевого комфорта обыватель оказывается прекрасно подготовлен к тому, чтобы сделать буквально все, если вдруг поднимутся ставки и под угрозу будет поставлено это химерическое благополучие, утверждает историк Борис Якеменко
Фото: fppchile.org
Задача сегодняшнего телевидения, которое могут смотреть коровы, кошки, куры, ежи, но не люди, а также всей информационной политики, довольно прозрачна. Это создание из гражданина добропорядочного обывателя, обывателя, трусоватого ровно настолько, чтобы он воровал из «Дикси» или из почтовых ящиков, но не у государства или олигархов. Добропорядочного ровно настолько, чтобы он, изменяя своей жене, лупцуя детей, нажираясь дешевым пивом и слушая Шнурова, возмущался чужими изменами, насилием, бескультурьем и грубостью нравов. Уступчивого ровно настолько, чтобы он был способен поступиться любыми своими убеждениями, честью и достоинством ради пенсии, прибавки к зарплате, новогодней премии, скидки, сковородки по акции и спокойной, сонной жизни его и ближних.
Стратегия выбрана филигранно точно – доведенный до состояния неспособности мыслить, до уровня пластикового, дешевого комфорта обыватель оказывается прекрасно подготовлен к тому, чтобы сделать буквально все, если вдруг поднимутся ставки и под угрозу будет поставлено это химерическое благополучие, кошки из ваты на холодильнике, ежевечерние камлания у телевизора, возможность жарить шашлык на даче. Если что-то случится и от обывателя потребуется что-то еще, даже противоречащее его принципам, единственным требованием обывателя будет, чтобы его полностью освободили от ответственности за его действия.
Иными словами, он даст санкцию власти, любому начальству на все в обмен на безответственность. Неспособный сам убивать или красть, он будет обслуживать тех, кто убивает и крадет, а функциональный характер его действий («я всего лишь подписывал бумаги») избавит его от любых моральных страданий. Если в советское время ставка делалась на героев, в 1990-е на буржуев, то сегодня на обывателя, которому дорого только его личное существование.
Поэтому, когда сегодня в любом конце страны по любому произволу, дури, целесообразности, кого-то лишают работы, возможности нормально жить, лечиться, унижают, то есть отнимают у него нормальное существование и самоуважение, этот кто-то и мы все должны знать, что его готовят к тому моменту (заключительному), когда он будет способен взять на себя любую функцию, в том числе и самую страшную. Однажды отпущенный из Бухенвальда узник заметил среди служащих СС, которые вручали ему документы об освобождении, своего бывшего школьного товарища, но не заговорил с ним, только выразительно посмотрел на него. И под его взглядом тот вдруг сказал: «Ты должен понять – пять лет я был безработным; они могут делать со мной что угодно». Сегодня это же могут сказать сотни тысяч людей. А значит «они могут делать с ними все, что угодно».
Борис Якеменко – историк, заместитель директора Центра исторической экспертизы при РУДН
Комментарии (0)