Как выяснилось, с просьбой обеспечить выполнение соглашений от 21 февраля 2014 года бывший украинский президент обращался не только к , но также к Парижу и Берлину.
Судебное заседание 10 августа по делу о госзизмене Виктора Януковича не вызвало интереса СМИ. Ведь еще в начале июля экс-президент заявил и о выходе из дела и об отзыве своих адвокатов Виталия Сердюка и Игоря Федоренко (теперь его защищает назначенный государством защитник Виталий Мешечек).
А еще раньше стало ясно, что он не сможет принять участие в процессе по видеосвязи (процедура заочного осуждения такого не предполагает). Конечно осуждение было предопределено и раньше, но казалось интрига была.
А вдруг в показаниях экс-президента будут откровения по поводу того, что на самом деле происходило за политическими кулисами 21-22 февраля 2014 года.
Но еще 2 августа Сердюк записал в «Фейсбуке»: «обнародовали полученные защитой в начале процесса заявления Виктора Януковича от 22.02.14., направленные европейским гарантам Соглашения об урегулировании кризиса в Украине от 21.02.14 (Р. Сикорскому, Ф-В. Штайнмайеру, Э. Фурнье) с просьбой обеспечить его выполнение, вплоть до использования военной миротворческой миссии для защиты граждан Украины, законности и правопорядка.
Реакции от Европы не последовало. 01.03.14 аналогичное заявление было подготовлено и адрес РФ — именно оно стало основой «процесса века» для Юрия Луценко и Ко. Стоит ожидать от Генерального прокурора новых подозрений Клиенту о госизмене в пользу Польши, Германии, Франции?!».
Сердюк впервые обнародовал и сканы этих обращений: идентичные тексты на двух страницах, адресованные главам МИД Германии и Польши и руководителю европейского департамента МИД Франции (напомню, тогдашний французский министр Лоран Фабиус также участвовал в переговорах в Киеве, но вылетел оттуда в Пекин до подписания соглашения).
Судя по тексту, все эти письма отправлялись 22 февраля из Донецка сразу после решения Рады об отстранении Януковича от должности. А 7 августа тот же адвокат сказал, что потребует вызова упомянутых персон в суд, поскольку «необходимо их допросить и выяснить, не действовали ли европейские гаранты соглашения в сговоре с лидерами оппозиции во время осуществления государственного переворота в Украине в феврале 2014 года».
Надо сказать, что Виталий Сердюк остается адвокатом президента, но по другим делам, в частности, о госперевороте. Понятно, что никого из европейцев в суд не вызовут, однако обнародованные обращения — это, конечно, новая страница истории «Революции достоинства» и тем они интересны.
И раньше трудно было представить, что Янукович не делал обращений такого рода. Но уже в эмиграции, говоря о событиях 22 февраля, он создал каноническую версию своих действий, которую воспроизводил во всех интервью и выступлениях.
Приехал в Харьков, но на съезде депутатов Юго-Востока не появился, так как сказали, что там небезопасно (официально же его приезд на этот съезд никогда не анонсировался), затем поехал в Донецк, где в частности говорил с Ахметовым (подробностей никогда не сообщал), ну а далее в Крым.
Но нигде Янукович не говорил, что пытался контактировать с западными гарантами. Правда, в интервью ВВС в 2015 сказал, что звонил Путину по приезде в Харьков.
Однако трудно представить, что президент не пытался связаться и с представителями Запада. Тем более, что 22 февраля в появившемся на канале «112 Украина» и ряде других заявлении из Харькова Янукович, назвав происходящее государственным переворотом, сказал:
«Я буду призывать всех международных наблюдателей, всех посредников, которые участвовали в этом политическом конфликте, чтобы они остановили бандитов, это не оппозиция, это бандиты…Работает министр иностранных дел. Он пока еще легитимный, Кожара Леонид Александрович.
Вчера он мне докладывал о том, что разговаривал с европейцами, с министром иностранных дел Польши. Вчера вечером он звонил в Соединенные Штаты. Вчера имел разговор с президентом России Путиным, который мне сказал, что имел разговор с президентом США Обамой. И я надеюсь, что я все эти дни буду вести эти переговоры». Но в дальнейшем Янукович не озвучивал темы тех разговоров.
Ну а как вели себя гаранты соглашения об урегулировании политического кризиса? Так еще вечером 21 февраля в интервью Сикорского газете «Выборчей» появилось видео, на котором глава МИД Польши покидает переговоры с советом Майдана со словами:
«Если вы это не поддержите, у вас будет Чрезвычайное положение, будет армия. Вы все умрете». Та и в тексте интервью министр дает понять, что пытался охладить пыл собеседников словами о риске военного положения по образцу Польши в 1981 года.
Утром же 22 февраля Сикорский на пресс-конференции говорит: «Не самый хороший способ для взаимопонимания добиваться полной капитуляции кого-то, кто имеет танки, водометы, снайперские винтовки, автоматы, и показывает, что готов это использовать». То есть, Майдан уже целиком контролирует и правительственный квартал Киева, и Межигорье, но Сикорский продолжает говорить о силе Януковича!
А вот в Кремле, похоже, предвидели как разовьются события еще до подписания соглашения. Так российский представитель Владимир Лукин через год после Майдана сказал, что решение о неподписании им соглашения принималось в МИД или в Кремле уже когда документ был вчерне готов. «На какой-то стадии Москва пришла к выводу, что подписывать документ не надо — слишком малы шансы, что он будет реализован».
Германский коллега Сикорского Франк-Вальтер Штайнмайер 22 февраля выпустил два заявления. Смысл их таков: всем сторонам надо соблюдать соглашение, и скорее создать переходное правительство, хорошо, что уже два дня как нет жертв, что работает Рада и что освободили Тимошенко.
О контроле оппозиции над Киевом нет ничего, равно как и о судьбе Януковича. Очевидно, оба документа появились до решения Рады о его отстранении, но само это постановление министр тогда никак не комментировал.
А Сикорский днем 22 февраля, но также до отстранения Януковича, записал в «Твиттере»: «В Киеве — никакого переворота. Административные здания — брошены. Спикер Верховной Рады избран законно. Президент Янукович должен в 24 часа подписать закон о возвращении к Конституции —2004».
Кроме того, пресс-секретарь Сикорского тогда же сообщил, что у министра были телефонные разговор с Генеральным секретарем ООН и главой МИД России. А вот о разговоре с Кожарой ничего не сказано. Только ли потому что он был вечером прошлого дня?
Несомненно, не обо всех разговорах политиков тогда сообщалось. И главная загадка здесь такова: Виктор Янукович, конечно, не слишком образованный человек, но человек неглупый, с инстинктом власти и понимавший свою выгоду. Поэтому ясно, что с ночи на 22 февраля, он должен был лично пытаться связаться с теми, кто принимает решения на Западе, чтобы они сказали свое слово.
Причем, по логике речь должна была идти скорей о Меркель и Туске (тогда премьер Польши), чем о Штайнмайере и Сикорском. И контакт должен был иметь место в форме телефонных разговоров, когда можно сразу увидеть реакцию собеседника, а не виде электронных писем, которые не обязательно прочтут ту же.
Ставшие известными сейчас обращения из Донецка — это лишь попытка подстраховаться на будущее письменными доказательствами. О таких разговорах, однако, никогда не сообщалось. Но убежден, что они имели место и развивались так.
В ответ на просьбу Януковича усмирить оппозицию президенту сказали что лучше ему уйти по хорошему, и на Харьковском съезде не выступать. Если же выступит или совершит иные нежелательные действия, то будут санкции в отношении зарубежных активов, принадлежащих ему и его близким (а в последние дни Евромайдана именно открытая угроза таких санкций и вынудила президента принять европейское посредничество).
И Янукович, как человек трусливый, послушался. Нет, он огрызнулся с телеобращением, но огрызнулся по сути очень сдержанно, ибо при всех резких выражениях не сказал главного — не призвал своих сторонников к сопротивлению перевороту, а выражал надежду на международных посредников.
Эта трусость Януковича и объясняет странное на взгляд многих поведение России, не сделавшей на него ставку после его бегства. Да президенту Украины можно было дать убежище, но, зная его характер, ставить на него было сверхрискованно: испугается и переменит фронт.
Все это, конечно, только мои гипотезы. Но обратим внимание вот на что. Почему-то даже о письменных обращениях Януковича к подписантам соглашения стало известно лишь через три с половиной года после событий, хотя никакого криминала они не содержат.
Ну а объяснению поведения западных гарантов есть две возможные причины, которые озвучил Лукин: «либо они вели двойную игру — в нашем присутствии шли на соглашение, а без нас давили на оппозицию, чтобы раскрутить революцию, — либо их намерения в итоге оказались дезавуированы украинским хаосом».
Добавлю к этому, что заявления Штайнмайера и особенно Сикорского, которые выглядят неадекватными ситуации, оказались, на мой взгляд, таковыми отнюдь не потому, что министры не понимали, что происходит.
Просто, имитируя непонимание, они внешне отмежевывались от процессов в Киеве, давая этим процессам завершиться. То есть, если принять версию о победившем украинском хаосе, то они бесспорно помогали этому хаосу до его победы.
Символом этого хаоса стал призыв сотника Парасюка вечером 21 февраля отправить Януковича в отставку до 10 утра следующего дня. Иначе вооруженный штурм. Но штурма-то, как известно, не было. И дело оказалось абсолютно безопасным.
Если мы возьмем архив «Украинской Правды» или других изданий за тот день, то убедимся, что оцепление правительственного квартала было снято незадолго до подписания Соглашения об урегулировании политического кризиса», в котором впрочем есть слова «власть будет использовать силы правопорядка исключительно для физической защиты зданий органов власти».
Но физической защиты не было. Самооборона Евромайдана взяла их под полный контроль уже поздно вечером 21-го без всякого сопротивления.
Парасюк из-за многочисленных драк в эфире и на публичных мероприятиях выглядит неадекватной персоной, но тогдашний призыв неадекватностью не назовешь. Думаю, последующие драки — это лишь следствие того, что он возомнил себя демиургом революции, что повлияло на его мозг. Парасюк может искренне думать, что действовал тогда абсолютно самостоятельно.
Однако искусство политики как раз заключается в том, чтобы кто-то выполнял твою волю, думая, что делает это сам по себе. И вопрос в том, выполнял Парасюк единую волю оппозиции и Европы (и стоящей за последней США), или же волю одной оппозиции, с которой Европа, впрочем, быстро согласилась.
Ответ на этот вопрос мы, думаю, узнаем нескоро. Ведь сам Янукович до сих пор не стремился сказать всю правду о последних днях своего правления. И дело о госперевороте, конечно, не дойдет до украинского суда при нынешнем режиме.
А вброс информации Сердюком наверняка связан не столько с этим делом, сколько рассчитан на то, чтобы защита Януковича в деле о госизмене получила аргумент: экс-президент призвал на помощь сначала гарантов соглашения, а потом уже Россию.
Не знаю, прибегнет ли адвокат Мешечек к этому аргументу. Однако обнародование трех писем экс-президента все равно полезно, так как привлекает внимание к из важнейших уроков Майдана — недоговороспособности цивилизованного Запада. Ибо могут меняться президенты, премьеры и канцлеры — а недоговороспособность остается. Именно из-за нее в большой степени и тормозится сейчас выполнение Минских соглашений.
Автор:
Комментарии (0)