Массовые беспорядки в Казахстане вызваны прямым иностранным вмешательством - такова официальная позиция Москвы. О каком именно вмешательстве может идти речь, кто и как готовил бунтовщиков - и в чем сходство ситуации в Казахстане с тем, что в свое время происходило на Украине и в Белоруссии?
Все новое – это хорошо забытое старое. Особенно если это касается больших политических процессов, которые проходят в разных странах и в разное время - но примерно по одним и тем же технологическим схемам. Вот и сейчас казахстанские протесты не являются чем-то уникальным. Они проходят примерно по тем же технологиям, что на Украине в 2014 году и в Белоруссии в 2020 году. С небольшими, правда, различиями.
МИД России прямо указывает на иностранное вмешательство в Казахстане. «Рассматриваем последние события в дружественной нам стране как инспирированную извне попытку насильственным путем, с использованием подготовленных и организованных вооруженных формирований, подорвать безопасность и целостность государства», говорится в официальном ведомства. О вмешательстве иностранных спецслужб в казахстанские протесты и президент Сербии Александр Вучич. «Уроком для нас» происходящее и лидер другой постсоветской страны, которую не так давно затронули массовые протесты - Александр Лукашенко.
Единые ошибки
Конечно, везде основу протестов заложили одинаковые системные ошибки властей. Во-первых, ставка на взращивание местного национализма. Если Украина просто пыталась построить «Не-Россию», то Белоруссия и Казахстан, находившиеся в режиме интеграции с Москвой, испугались «Крымской весны». Там посчитали, что необходимо создавать противовес российскому культурному влиянию.
В итоге во всех странах местные националисты выступили в авангарде протеста. Они посчитали, что породившие их власти были недостаточно национально ориентированными.
В то же время русскокультурные и русскомыслящие граждане во всех трех странах в целом не поддержали власть. На Украине потому, что Янукович погряз в коррупции и не выполнил предвыборные обещания, в Белоруссии – потому, что Лукашенко прямым текстом оскорблял Россию и брал в заложники российских граждан. В Казахстане же - как раз из-за курса властей на стимулирование агрессивного казахского национализма (достаточно вспомнить «языковые рейды»).
Второй ошибкой была многовекторность. И на Украине, и в Белоруссии, и в Казахстане хотели быть хорошими для всех. Получать российские субсидии, свободное перемещение людей и товаров – и в то же время уравновешивать российское (а в случае Казахстана – российско-китайское) влияние за счет отношений с США и Евросоюзом.
Везде эти отношения сопровождались приходом в страны западных НКО, которые удачно встраивались в западную политику культурного суверенитета (то есть национализма) для взращивания прозападных антироссийских национальных кадров. В политике, журналистской среде, структурах гражданского общества. Их обучали коммуникациям, миссионерству (навязыванию своих идей), кризисному менеджменту – в общем, занимались подготовкой почвы.
«В Казахстане велась большая подготовка к акциям протеста: создавались сетевые площадки для их координации, формировалась сеть будущих координаторов на местах через связи НПО, велась раскачка общественного сознания через "Свободу", Би-би-си и другие британо-американские СМИ. Осенью даже была проведена череда тестовых локальных акций протеста с мобилизацией через интернет, чтобы оценить реакцию людей. Все это практически полностью повторяет Минск-2020, и с поправкой на развитие мессенджеров, Киев-2013», - поясняет газете ВЗГЛЯД глава Евразийского аналитического клуба Никита Мендкович.
Правда, в случае с Казахстаном была небольшая технологическая разница, связанная с местными особенностями. «Важное отличие Казахстана от Белоруссии и Украины в том, что координаторами выбирались в основном не члены политизированных группировок (Млады Фронт и иные участники украинских территориальных батальонов), а представители ОПГ, поскольку в местных условиях они имели наибольший опыт организации криминального насилия», - продолжает Никита Мендкович.
Совсем не единые элиты
Примерно одинаковой является и схема работы с элитами – а именно эксплуатация ее слабости и зависимости. Так, в каждой из трех стран власти были слабы из-за раскола.
На Украине существовал конфликт между Виктором Януковичем и приведшими его к власти олигархами, у которых он начал отжимать собственность. В Казахстане установилось двоевластие, когда новое руководство страны в лице Касым-Жомарта Токаева расправляло плечи и теснило клан первого президента Нурсултана Назарбаева (который на момент начала протеста занимал пост главы СНБ и фактически руководил силовиками).
В Белоруссии раскол тоже был, но гораздо меньше. Александр Лукашенко выжег политическое пространство и уничтожил политические лифты, поэтому ряд амбициозных политиков уже переросли свои роли шарниров и подшипников в механизме работы государственной машины. Но при этом у этих политиков не было полномочий.
Что же касается зависимости, то элиты Украины, Казахстана и, отчасти, даже Белоруссии были слишком тесно связаны с Западом. Там находились их счета, активы, недвижимость, дети. Именно это позволило Западу шантажировать окружение Виктора Януковича (требуя от него не трогать майданутых на улицах), а также пытаться шантажировать казахстанских руководителей.
С Белоруссией схема, судя по всему, не сработала по причине малого количества таких представителей элиты. Страну стали выводить из-под санкций лишь за несколько лет до начала протестов, поэтому белорусские руководители не успели еще обрасти счетами/домами/яхтами в Европе и Соединенных Штатах. Отсутствие серьезного раскола и внешних активов у элит привело к тому, что в Белоруссии власти смогли сразу же начать силовое подавление протестов. «Силовики действовали с полного одобрения элитарных групп, которые не колеблясь давили протест. Уже спустя неделю-две белорусский протест раскололся на две неравнозначных группы: женщин и столичных обывателей, водящих хороводы по Минску, и радикалов, взламывающих сайты правительственных учреждений, и доморощенных террористов, замыкающих рельсы. Но никаких погромов и захватов оружейных комнат не было», - говорит Глава аналитического бюро проекта СОНАР-2050 Иван Лизан.
Что же касается географии протеста, то ее пытались сделать максимально широкой. Напомним, что беспорядки на Украине проходили не только в Киеве – ими были охвачены ряд западных областей страны, в ряде из которых бунтовщикам удалось даже захватить здания местных администраций. Картинки оттуда создавали образ масштабности протеста, а также ощущение безысходности для властей. Эксперты говорили, что если даже удастся разогнать майдан в Киеве, то непонятно, как и какими силами отвоевывать Львов и Ивано-Франковск.
Этот опыт был учтен и применен в других майданных кампаниях. «Что в Белоруссии, что в Казахстане протесты вспыхнули в многих городах, но затем локализовались в столице. В случае Казахстана – в финансовой (Алма-Ате), а не административной (Нур-Султан)», - говорит Иван Лизан.
Причем для Казахстана рассредоточение оказалось наиболее эффективным в силу специфики местных реалий. Власти вынуждены были распылить лояльные подразделения полиции и вооруженных сил и даже в какой-то момент сдать Алматы погромщикам.
Деньги, связь, выводы
Технология финансирования протестов через НПО, по мнению Никиты Мендковича, везде была примерно одной и той же. «Каналы финансирования традиционно для каждого из случаев включают перевалочные пункты в Британии. Оттуда традиционно поступают средства, например, структурам Аблязова, который активно координировал протест. Если схематично, то первоисточник - структуры в США, ассоциированные с местными силовиками, перевалка - Британии, непосредственно ввод интересующую страну через континентальную Европу. Чаще всего, Польшу или страны Прибалтики», - поясняет эксперт.
Наконец, коммуникативные технологии тоже одинаковы – причем еще со времен Арабской весны. «Протестующие координировали свои действия посредством средств массовой коммуникации (мессенджеров), а не средств массовой информации (СМИ). Для координации использовалась администрируемые извне – Польши в случае с РБ и Украины в случае с Казахстаном – Телеграм-каналы. Роль СМИ оказалась незначительна в силу их подконтрольности властям», - говорит Иван Лизан.
Попытки властей отрубать интернет бьют, конечно, по коммуникациям протестующих – однако они в то же время ограничивают возможности провластных сил и СМИ передавать вовне информацию о событиях, происходящую в стране. В результате западные СМИ получают возможность беспрепятственно рисовать ту картинку, которую считают нужным.
И теперь вопрос в том, будут ли сделаны из происходящего правильные выводы? Украине их делать уже поздно. Белоруссия совершила ряд важных работ над ошибками (качнулась в сторону интеграции с Россией, полупризнала Крым, организовала ряд точек невозврата в отношении с Западом), однако на какие-то важные действия пока решилась. В частности, российским НПО и журналистам все так же сложно работать в Минске, а откровенно пророссийские партии создавать власть не дает.
Вопрос теперь в том, как поступит новое казахское руководство?
Собственно, главред RT Маргарита Симоньян логичный план из шести пунктов. «1. Крым - признать. 2. Кириллицу - вернуть. 3. Русский язык - второй государственный, как в Киргизии. 4. Оставить в покое русские школы и не врать Начальнику, что и так так. 5. Выгнать антироссийские НКО. 6. Внятная братская внутренняя политика, исключающая игры с нациками».
Следование этому плану позволит Казахстану не только углубить интеграцию с Россией, но и сохранить свой суверенитет от тех, кто мечтает превратить страну в новый рассадник нестабильности возле российских границ. Ведь все новое – это хорошо забытое старое.
Комментарии (2)